Судья и палач. Владимир Колычев

мне уже пора, – голос его звучал глухо.

      И глупо.

      Он чувствовал себя идиотом. И тупым служакой. Ведь в интересах службы он не должен был спать с этой женщиной...

      – Сейчас к вам придут мои люди...

      – Пусть приходят, – она обиженно поджала губы. – Мне все равно...

      – Тогда до завтра! Завтра утром я у вас...

      – Можете не приходить. Мне все равно...

      Сейчас от нее веяло холодом.

      – А вот этого удовольствия я вам не доставлю...

      Он вышел в подъезд, спустился во двор. В машине его ждали Федот и Эдик.

      – Ну что, орлы, в полет, – кивнул он на окна в квартире Болотова.

      – В полет, командир, – Федот первым вылез из машины. – Только бы не залететь...

      – Головы поотрываю, если Болотова упустите!

      – Степаныч, ну ты же нас знаешь. Мы его только отпустить можем. С десятого этажа...

      – Тогда и сами прыгайте за ним. Ну все, по местам...

      Степан сел в машину, Федот и Эдик отправились к Алле Михайловне.

      Интересно, будет ли она их совращать?.. Во всяком случае, Степану этого не хотелось.

      Ему казалось, он сейчас совершил большую ошибку. И в то же время ощущал легкость на душе.

* * *

      Старушка лежала в прихожей. Как будто прилечь решила. И прилегла, а потом заснула и спит. Но кто же спит на полу, когда и кровать есть и диван?

      Она была мертва. На виске темнело пятно. Рядом с ней лежала перевернутая табуретка. И без судмедэксперта ясно, что смерть наступила в результате сильного ушиба. А криминалист уже установил, что покойница упала не сама. Ее толкнули. И притом не случайно.

      Старушка жила одна. Но у нее была дочь. И она частенько навещала мать. Пришла она и сегодня. Только дверь никто не открывал. Тогда она открыла ее своим ключом. И увидела труп. «Скорую помощь» вызывать было уже поздно. Тогда она вызвала милицию.

      Не исключалась версия, что сама дочь убила свою мать. Или внук. Или еще кто-то из родственников. Из-за той же квартиры. Но капитан Грибалев схватился за другую версию. Старушка сдавала комнату постояльцу. Вещи его были на месте. А самого и след простыл. Вот с кем нужно было в первую очередь встретиться.

      Никаких данных о постояльце не имелось. Видно, у него были причины скрывать свои фамилию, имя и отчество.

      – Как же так, впустить в дом мужчину, о котором ничего не известно. Он хоть паспорт показывал? – устало спросил уже немолодую женщину Грибалев.

      – Не знаю. Боюсь, что нет. Мама была очень доверчивым человеком. А постоялец ей нравился. Порядочный молодой человек, вежливый, разговаривать с ним приятно...

      – А вы сами его видели?

      – Ну конечно...

      – Опознать, если что, сможете?

      – Да.

      – А если фоторобот составить? Ну, портрет из фрагментов лица...

      – Можете не объяснять, я и детективы читаю, и кино смотрю... Думаю, что смогу...

      Криминалисты сняли отпечатки пальцев с предметов в комнате постояльца. Если он был судим, то фоторобот не понадобится. Фотография его в профиль и анфас хранится в картотеке МВД.

      Грибалев был почему-то уверен, что именно постоялец убил старушку.

* *