Лавочка и Хулиганов. Денис Викторович Блажиевич

ывал. После гриппующей задницы Ким Кардашьян и воробья-трансгендера. А Фэйсбук голодным держать нельзя. Вон как лайкает…Как с цепи сорвался. Лавочка, чтобы не возвращаться, поставил с десяток лайков. Интернет здесь нормально тянул. Не 3G, конечно, но две палочки были и ешка проявлялась. У Петьки Хулиганова наоборот. Он поднимал телефон вверх, водил из стороны в сторону. Оставалось только перекрестить, чтобы интернет завелся. И зарядки всего 20%. Совсем выпрямиться не удалось. Почти два метра было в Хулиганове. Пришлось согнуться до полутора. Такая она жизнь. Не всегда можно и нужно ходить прямо. Особенно здесь. Хулиганов перебрался через спящего Грека и совсем уж на корточках пролез в хозяйственный закуток, где почти бесшумно, что почти удивительно, тарахтел китайский дешевый генератор. Там вился по настуженной и выбитой земле тонкий юэсбишный шнур. Хулиганов отсоединил черный Xiohi в розовом кроличьем бампере и воткнул свой Lenovo. Через час снова попробует. Лавочка перекатился на спину. Над ним раскинулось металлического цвета хмурое осеннее небо. Светило рассеянным люминесцентным светом. Настывшим и после этого зябким, колючим как уголки воротника кожаного плаща. Лавочка растянул немного пятипиксельное изображение хмельного небритого лица Гонзо с тысячью пожелтевших крепких зубов. Добавил фотку в Фэйс Камеру. Поразмышлял. Колебался между пуделем и спаниелем, но смилостивился и остановился на брылистом акбае. Омордовал лицо Гонзо черным и влажным носом, а также серо-голубыми акбайскими ушами. Лавочка сохранил переделанную фотографию и поднес ближе к глазам, заслонившись от небесной мертвечины. Совсем другими красками заиграл Гонзо. 40-летний водитель маршрутки с нежной, едва ли не паштетной, но перепачканной алкоголем душой. Удовлетворенный Лавочка переслал фотку на фэйсбучную ленту. Хулиганов положил бесполезный телефон в карман. Три раза крестил и два раза плюнул. Почему то мимо и не заработал интернет. Как так? На улицу что ли выйти? Это совсем последнее дело. Полагаться на такую нестойкую и неопределенную возможность. Грек плескался в мятом алюминиевом тазике. Бросал на лицо холодные охапки. Тер шею, лицо и счастливо фыркал во все стороны.