Брат, мсти за любовь. Владимир Колычев

хрена, бля, под колеса лезешь?..

      – Да жить ему надоело...

      К Никите подошел второй здоровяк. Морда два на два, улыбка. Улыбка не простая, а вызывающая. В смысле кирпич на себя вызывает...

      – Ребята, вы не правы, – миролюбиво ответил Никита. – На красный свет зачем едете?

      – Это наш город, по-онял? – заявил первый браток. – Мы тут самые крутые, по-онял? Да нам здесь все по барабану, по-онял?..

      – Понял, понял, – отгородился от него руками Никита. – Все понял и отваливаю...

      Надо уходить. От греха подальше. Влезешь в конфликт, заварится крутая каша. И снова война. А Никита так от нее устал...

      – Э-э, я не понял! – протянул браток и схватил Никиту за руку. – Ты куда, козляра вонючий?

      Никита, казалось, сейчас заплачет – с таким видом он посмотрел на братка. Но он не заплакал. А хищно процедил сквозь зубы:

      – А за козла ведь ответку надо держать?

      – Не, в натуре, ты чо, еще бакланить здесь будешь?

      Браток выбросил вперед кулак. Но Никита был наготове. Он резко присел на ногах и мощным движением вогнал свой кулак ему в пах. Браток взвыл от боли и повалился на землю.

      Второй браток осоловело посмотрел на Никиту и тоже ударил. Ногой. Но промахнулся. Никита отбил удар и провел первоклассный апперкот. Мордоворот ослаб и кулем осел на асфальт.

      Но это было всего лишь начало.

      Из машины выбрались еще двое. Первый – здоровяк с омерзительной рожей. Глубоко посаженные глаза, багровый шрам на правой щеке. На скошенных губах гнусная улыбка.

      А второй... Никите стало жарко, когда он глянул на надвигающуюся на него махину. Человек-гора, пустой рыбий взгляд. В глазах полное равнодушие ко всему. Но в них еще и приговор. Ни злости. Ни ярости. Ни волнения. Просто приговор. Холодный, неотвратимый.

      Человек-гора подошел к Никите.

      – Сломай его, – приказал ему мордоворот со шрамом.

      И тут же в Никиту устремился тяжеленный кулак.

      Никита увернулся, подался чуть вправо и вложил всю силу в свой удар. Его кулак врезался противнику в челюсть. Но тому хоть бы хны. Будто даже не заметил он, что его ударили. Руками-граблями он подцепил Никиту за ремень и за ворот шинели, быстро, рывком вознес его вверх. И резко опустил. Никите показалось, что он на полметра вошел в землю. И тут же на него сверху обрушился кулак.

      Никита вовремя увидел и оценил опасность. Но успел лишь немного отклонить голову вправо. Кулак метил ему в темечко, но рубанул по плечу, смял ключицу. Адская боль ворвалась в каждую клеточку его тела. Рука мгновенно отнялась. Болевой шок едва не отключил сознание.

      А человек-гора начал замахиваться снова...

      Все произошло в считанные доли секунды. Рядом с «БМВ» вдруг остановилась белая «шестерка». Краем глаза Никита отметил, как из окошка высовывается чья-то тонкая рука. В ней пистолет с цилиндром глушителя. Выстрел. Еще один.

      Человек со шрамом дернулся. Одна пуля попала под нос, в плотно стиснутые губы. Во рту образовалось крошево из зубов и плоти. Вторая пуля угодила точно в лоб.

      Никита не слышал первых