От звонка до звонка. Владимир Колычев

Сергеич, ну ты же меня знаешь! Ты думаешь, что я этой ночью делал?

      – Что?

      – Это, чисто почву для разбора готовил. Я ж про этих «сталинградцев» знаю все. Сколько их, где кантуются, под каким соусом на съедение их подавать. Короче, на сюрприз они уже нарвались...

      – Ты сначала сделал, а потом мне сказал? – еще больше нахмурился Родион. – Ты думаешь, это порядок?

      – Так это, жмуров в планах не было. Чисто профилактика. Зачем тебя по пустякам беспокоить?

      – Ну и почем нынче твои пустяки?

      – Да нормальная цена. Мои ребята к «сталинградцам» в гости заглянули. А точнее, к их центровому. Он до утра у телки своей на хате откисал, а домой вернулся – там сюрприз. Манекен с петлей на шее висит – вместо люстры. Картинка конкретная. Как думаешь, надолго запомнится?

      – Думаю, что надолго, – удовлетворенно кивнул Родион.

      Он не был сторонником крайних мер. Убийство – это не только тяжкий грех, но и чистой воды примитив. Убийство – оружие неандертальцев с их гладкими мозгами. А он человек новой эры и мыслить должен по-современному. Есть много способов, как ломать противника без летального исхода. Хотя, конечно, бывают случаи, когда выход только один – мочить, и никаких гвоздей. Для таких случаев у него есть свои специалисты. Только, видно, «сталинградцам» это невдомек...

      – В общем, до стрелки эти дятлы созреют, – заключил Кирьян. – Въедут, что не на тех нарвались... А если не въедут, пусть пеняют на себя...

      Кирьян «мокруху» тоже не больно-то уважает. Но если без этого не обойтись, пощады от него не дождешься. А бригада под ним мощная. Бойцов – раз-два и обчелся, но каждый идет за десятерых. «Пирамида» – слишком серьезное предприятие, чтобы за его безопасность отвечали какие-то олухи.

* * *

      Центровой «сталинградцев» заметно нервничал. Зато вчера этот говнюшный Тычок такого крутого из себя строил. Пуп земли, бляха. Кирьян же типа как пыль под ногами.

      Только Кирьян и вчера был спокойным как удав. И сейчас – сама невозмутимость.

      – Какие претензии? – с насмешкой спросил он.

      За ним сила. Полдюжины бойцов – стреляют они быстро, навскидку и без промаха. Но и это еще не все.

      – Я же сказал, Нечаев бабки за аренду отстегивать не будет!

      Тычок бросил пальцы веером. Но вышло из этого что-то жалкое – как будто дерьмо этими самыми пальцами ковырнул.

      – Тебе он отстегивать не будет, – усмехнулся Кирьян. – А мне будет. И в двойном размере... Ты на кого «наехал», братуха?

      – Я не «наезжал». Это ты «наехал». Зачем филки с Нечаева снять хочешь?

      – Ты что-то не то несешь. У тебя с башкой все в порядке?.. Короче, ты меня утомил. Завтра сам в петле вместо люстры болтаться будешь...

      – Так это ты! – сошел с лица Тычок.

      – А то ты сам не въехал, кто у тебя вчера в гостях был... Еще раз говорю тебе, не на тех «наехал». Мы люди серьезные. Шутить мы любим. Но только один раз. Говорю же, завтра утром в петле проснешься...

      – За такой базар спрашивают.

      – Это ты, что ли, спросишь? – презрительно сощурился Кирьян.

      – Я!

      – Ты, это, не дергайся. Думаешь, я не знаю, что