Седьмая Казнь. Стивен Дональдсон

принц заговорил с ними, пытаясь окольно испытать их верность, те, прежде чем отвечать, посмотрели на капитана Суалиша, словно спрашивая разрешения. И все же принц заметил, что погонщики не особо интересовались историями Камуиша. Они привыкли работать, были преданы своим волам. Они могли немного пожаловаться на усталость и неудобства путешествия, но во всем остальном были непритязательны. Должно быть, они были слишком равнодушны, чтобы оценить полет фантазии конеобъездчика.

      Наконец Камуиш выговорился, и Суалиш отослал гвардейцев спать. Принц, впрочем, не сразу лег, а вначале вышагивал по лагерю. Себе он говорил, что несет дозор, но на самом деле не мог перестать пережевывать свои воспоминания. Слэк не присоединялся к слушателям Камуиша, и отсутствие бывшего заклинателя вызывало новые вопросы о «комнатах» этого человека – как, впрочем, и любого другого.

      Про себя принц знал, что в нем был такой уголок, где всегда находился страх перед вопросом «Ты готов?»

      И вот на седьмой день маятник фортуны качнулся в обратном направлении. К этому времени дорогу, по которой шел отряд, совсем развезло. По ней давно уже никто не ходил. Совершенно не к месту прямо посреди нее появлялись кусты. Колеи, которые раньше соединяли отдаленные города и деревни, теперь были забиты камнями или прерывались рытвинами. Ко всему прочему лес сгустился, и деревья росли теперь так тесно, что свернуть в сторону не предоставлялось возможности. Волы тянулись вперед еще медленнее, но и это утомительное движение наталкивалось на трудности. Колесо одной из подвод разбилось после того, как свалилось с камня прямо в рытвину. Для принца Бифальта это было все равно что гвоздь, одним ударом вколоченный в крышку гроба.

      Телега была потеряна. В отряде имелись инструменты, необходимые для небольшого ремонта, но не запасное колесо. Колеса с железным ободом и тяжелыми спицами ломались очень редко. Остаток дня стрелки и погонщики провели, распределяя оставшийся провиант, бочонки с водой, связки корма и спальные мешки. С руганью, непристойными шутками, прерываясь только ненадолго, они погрузили самое необходимое на неповрежденную телегу и распределили волов, чтобы те тянули вместе. Принцу с товарищами пришлось, не разжигая костра, разбить лагерь прямо в лесу, хоть это и было опасно.

      Капитан поставил среди деревьев троих воинов нести караул. От усталости все, за исключением принца, спали как убитые. С рассветом отряд был готов продолжить свой тяжелый медленный путь.

      Фортуна, однозначно, теперь была против них. Прежде чем все всадники сели верхом, одну из лошадей в ногу укусила змея. Должно быть, перебирая ногами, когда их начали седлать, лошади побеспокоили змею – и, без сомнения, она была ядовитой. Конь заржал от боли и шарахнулся в сторону.

      Люди принца Бифальта быстро поймали и обуздали его, но даже Камуиш не мог успокоить животное. А его конские лекарства были бессильны против яда. По пене, вырывавшейся из ноздрей коня, Камуиш и принц поняли, что его придется убить.

      Им