Охотник: Правила подводной охоты. Третья раса. Большая охота. Операция «Караван». Дмитрий Янковский

не дал. Оставалось признать, что оборудование скафандра не было предназначено для подобных задач. Но у меня вызрела другая идея.

      «Могу я воспользоваться данными акустика?» – спросил я.

      – Наконец-то дошло! – отозвалась Рипли. – Медленно думаешь, Копуха! Без акустика на глубине километра вообще делать нечего. Хорошо, что ты понял это на собственной шкуре. Даю вам прямой канал.

      – Пока я торпеду не слышу, – вышел в эфир Пас. – Но будем искать. Ты только меня не торопи, ладно? Я еще не до конца разобрался с приборами.

      «И уши хорошенько прочисти», – я вспомнил историю с гравилетом и решил подколоть напарника.

      Через минуту на моем сонаре появились характерные всплески – Пас кидал в воду крохотные бомбочки для волнового зондирования. Серьезная мера против такой крохотульки, как «МАТ-26».

      – Я ее засек! – вскоре доложил он. – Восемьдесят на север по полярным, удаление полторы тысячи.

      «От меня?»

      – Нет, от «Красотки».

      «Дай удаление от меня! Я стрелять должен, а не арифметикой заниматься!»

      Пас пересчитал и выдал мне необходимые цифры. Я сразу перегнал их в компьютер прицела, получив на экране пригодную для захвата контрастную точку.

      – Карабин перезаряди, стрелок! – рявкнул Жаб. – Забыл, что всю кассету высадил в «Барракуду»?

      Я мысленно выругался и загнал в обойму новую порцию гарпунов. Контрастное зеленое пятнышко ползло по координатной сетке прицела, пытаясь уйти от сканирующего луча, но «МАТ-26» слишком медлительна в сравнении с «Барракудой». Ее задачей было подойти к кораблю и взорваться возле борта. У нее даже пушки ультразвуковой не было.

      Я дождался удобной позиции и нажал на спуск. Гарпун с реактивным шипением ушел на боевую траекторию, а меня отдачей по пояс загнало в ил. Напуганные глубоководные черви дрожащими ленточками заметались вокруг меня, и тут же начала гаснуть ракета. Пока я доставал другую, наступила полная темнота, в которой время от времени вспыхивали искры рачков.

      – Есть попадание! – выкрикнул Пас.

      И тут же на сонаре дрогнула акустическая кривая, показывая далекий взрыв – раненая торпеда самоликвидировалась.

      – Не очень точно, но эффективно, – без лишних эмоций заметил Жаб. – Все, давай наверх! Кстати, чего ты повис в темноте? «Светлячки» кончились?

      «Нет».

      Запустив ракету, я ничего не увидел, кроме желтой пелены – воду после выстрела заволокло илом. Пришлось перевести сонар на нормальный режим, а то не очень приятно, когда в двух шагах ничего не видно. Но только я переключил его, как тут же завыл сигнал тревоги. Сердце у меня замерло, а когда вычислитель дал параметры цели, оно чуть не разорвалось от ужаса – прямым курсом на меня шла «Барракуда» на небольшой скорости.

      Не в силах пошевелиться, я различил сначала силуэт жуткой твари, а затем и ее саму – жерло ультразвуковой пушки, диафрагмальную пасть и зрительную систему из четырех широко расставленных глаз. Раньше я представлял себе смерть иначе,