В поисках легкой наживы. Марина Серова

я сюда приехала, чтобы завидовать.

      – Людмила Васильевна, если вашего бывшего мужа убили не вы, как вы утверждаете, то кто это мог, по вашему мнению, сделать?

      – Ну зачем, скажите на милость, мне его убивать? Что я от этого выиграла бы? – Она нервно скомкала платочек в руках и как-то яростно потерла им нос. Удивительно даже, как она не свернула его набок.

      – Вы же партнеры по бизнесу. Наверное, вы бы смогли прибрать к рукам акции предприятия? Такое уже случалось в моей практике.

      Она вскочила словно ужаленная. Слезы лились потоками.

      – Если вы мне не поверили, то мне уже никто не поверит! Что сделать, чтобы доказать, что не я убила Диму. Не я! Я не знаю, кто. Только не я!

      Конечно же, можно сыграть и горе, и недоумение, но почему-то, только моя итуиция знает, почему, в глубине души я ей верила.

      – А может, все это подстроила Дарья? У нее гораздо больше оснований его убить. Тем более ясно, как божий день, что она его не любит. Теоретически это возможно, Таня?

      – Теоретически все возможно.

      Я сама об этом тоже подумала. В нашей паскудной жизни может произойти все, что угодно.

      – А кто живет в соседней квартире? Я имею в виду ту, с которой у вас смежные лоджии.

      – А зачем вам это? Там старушка живет. Тетя Лиза. Ей лет семьдесят, наверное. Она уж точно через лоджию не полезет.

      – А вино, которое вы пили, откуда? Может, вам его подарил кто-нибудь из знакомых?

      – Нет. Вино я купила в супермаркете. Оно у меня уже давно стоит.

      – Понятно. Ответьте еще на один вопрос, Людмила Васильевна. У вас есть враги?

      Женщина медленно опустилась на диван, пытаясь сосредоточиться. Но, видно, ничего путного ей в голову не пришло, и она сокрушенно покачала головой.

      – Нет. Наверное, нет. Не знаю.

      – А конкурирующие фирмы? Думайте, думайте. Мы и так потеряли уже кучу времени. Когда приедет милиция, нам не поздоровится.

      – Значит, вы хотите вызвать милицию?

      – А вы предложите вариант получше? Например, отвезти труп куда-нибудь и закопать? Так, что ли?

      – Таня! – Она вцепилась мне в руку и начала умолять, заглядывая в глаза: – Вы умная, добрая, справедливая. Я знаю, что только вы мне сможете помочь. Больше никто не поможет. Меня попросту засадят за чужие грехи, и никто никогда не узнает правды, почему убили моего бывшего мужа. Помогите. Распутайте это дело. Умоляю. Я вас умоляю! Я вам очень хорошо заплачу. Мне никто не поверит, кроме вас.

      С чего она взяла, что я ей поверила? Нет, конечно. Но слишком уж все просто и очевидно. Все улики на блюдечке. К тому же она запросто могла бы убить его в другом месте, где его не сразу нашли бы. Или в его собственной квартире, чтобы подозрение упало на распутную топ-модель.

      Хотя, возможно, именно на такие выводы она как раз и рассчитывала. Как знать.

      Надо что-то придумать. В конфликт с правоохранительными органами мне вступать, безусловно, не хотелось. Укрывать преступника от правосудия – это уже соучастие.

      Но, если она ненадолго исчезнет?