Держи ухо востро. Марина Серова

с торгов.

      После этого он посмотрел на одного из своих ассистентов и еле заметно кивнул ему головой. Это не прошло не замеченным для меня, и я насторожилась. Подобное уже было сегодня, когда выставленные на продажу три японские вазы были сняты с торгов. После этого ассистент связался с их хозяином по телефону, тот дал свое согласие на реализацию ваз в розницу, и они тут же разошлись по одной.

      Я вправе была ожидать, что сейчас произойдет нечто подобное, и мои ожидания оправдались.

      Моложавый мужчина с сотовым телефоном в руках выскочил за стеклянную дверь и, сверяясь со своими записями, стал набирать номер. Сидевший рядом со мной немец в ту же секунду сорвался с места и поспешил к выходу, на секунду заслонив своим крупным телом и стеклянную дверь, и набирающего номер телефона ассистента. Я не надеялась разглядеть номер с такого расстояния, но мне важна была мимика говорящего, по которой я могла судить о содержании разговора, и я с досадой обернулась вслед выходящему из зала немцу. Не успел он покинуть зал, как из его кармана донесся характерный сигнал сотового телефона. Оглянувшись на ассистента, я поняла, что он только что набрал нужный ему номер и откинулся к стенке в ожидании ответа.

      Это могло быть простым совпадением, за то время, что я присутствовала на торгах, сигналы телефонов в карманах у важных господ раздавались едва ли не каждую минуту. Сотовым телефоном и у нас уже давно никого не удивишь, а в Европе к этим звукам настолько привыкли, что не обращают на них никакого внимания.

      Но немец у самого выхода в холл достал свой аппарат из кармана и нажал на нем нужную кнопку, я успела это заметить. И в ту же секунду ассистент за стеклянной дверью переменил позу, как делает это человек, услышавший, что на том конце провода кто-то снял трубку, и приготовился говорить.

      Если это и было совпадением, то удивительным.

      Я воспользовалась тем, что сидела у самого прохода, и, никем не замеченная, выскользнула в просторный холл.

      – Лот номер сто двадцать… – услышала я за спиной.

      Немец говорил по-английски, без ошибок, но медленно и с сильным акцентом. Он находился в нескольких шагах от меня, поэтому я могла слышать каждое его слово, несмотря на то что он стоял спиной ко мне и говорил вполголоса. Уже по одной его позе я поняла, что он претендует на конфиденциальность разговора. В кино обычно так говорят шпионы в запрятанный под воротником микрофон.

      – Я понимаю. Ни одного предложения. В таком случае действуйте по запасному варианту. Понизьте стартовые цены на десять процентов, – шептал немец хриплым голосом, но благодаря великолепной акустике старинного здания каждый звук был слышен во всех концах холла.

      Мне было вполне достаточно этой информации, и я стремительно вернулась на свое место и стала ожидать возвращения своего соседа.

      Он появился через минуту после меня и сел на свободное кресло на несколько рядов ближе к аукционисту. Он изобразил на лице абсолютную незаинтересованность и равнодушие, и по одному