Марсианские хроники. Полное издание. Рэй Брэдбери

еще не подозревал, и убедил меня закончить роман, который я даже не знал, что пишу.

      Мое путешествие в тот весенний вечер 1949 года, когда Уолтер Брэдбери заставил меня удивиться себе самому, проходило по неуправляемой траектории многочисленных «а что, если».

      А что, если бы я не услышал радиопостановки Нормана Корвина и не влюбился в нее, когда мне было девятнадцать?

      А что, если бы я не отправил свой первый сборник рассказов Корвину, который потом стал мне другом на всю жизнь?

      А что, если бы я не последовал его совету и не поехал в Нью-Йорк в июне 1949 года?

      Ответ простой: возможно, не было бы никаких «Марсианских хроник».

      Однако Норман упорно твердил, что мне пора бы уже засветиться в манхэттенских издательствах и что он со своей женой Кэти встретят меня в Нью-Йорке, все покажут, расскажут и будут всячески оберегать. Из-за его уговоров я, оставив беременную жену в Лос-Анджелесе, проехал через всю страну – четверо суток в междугороднем автобусе, четыре долгих дня и ночи, свернувшись, как прокисший чайный гриб, в шарообразный, заплесневелый грибок, с 40 долларами на банковском счету и договоренностью с общежитием Молодежной христианской ассоциации (5 долларов в неделю), ожидавшим меня на Сорок второй улице.

      Корвины, выполняя свое обещание, всячески меня опекали и знакомили с редакторами, которые спрашивали:

      – Вы привезли роман?

      Я признавался, что, будучи спринтером, привез только пятьдесят коротких рассказов и древнюю, побитую жизнью пишущую машинку. Есть у них надобность в полусотне рассказов, плодов буйного творческого воображения, в основном гениальных? Такой надобности у них не было.

      Что приводит к последнему, самому главному «а что, если».

      А что, если бы я не пошел ужинать с последним из редакторов, которому я был представлен – Уолтером Брэдбери из Doubleday, и он не задал бы мне все тот же гнетущий вопрос: есть ли у меня готовый роман, и не услышал бы в ответ мой рассказ о забеге на милю за четыре минуты, это когда за завтраком я наступаю на мину-идею, она взрывается, а я собираю куски и осколки и сплавляю их заново, чтобы к обеду они охладились.

      Уолтер Брэдбери покачал головой, доел десерт, крепко задумался и сказал:

      – Мне кажется, вы уже написали роман.

      – Как? – спросил я. – Когда?

      – А вот эти ваши марсианские рассказы, которые вы публиковали последние четыре года, – сказал он. – Ведь там же есть некая общая нить? Может быть, вы их как-то пришьете друг к другу, вроде как соберете мозаичный гобелен, троюродный брат романа?

      – О боже! – воскликнул я.

      – Что?

      – О боже, – повторил я. – В 1944-м я прочел «Уайнсбург, Огайо» Шервуда Андерсона, и книга настолько меня впечатлила, что я сказал себе: надо бы попытаться написать что-то хотя бы наполовину такое же сильное, а действие перенести на Марс. Я даже составил краткие описания героев и событий на Красной планете, но потом потерял их в своих бумагах!

      – Похоже, мы их нашли, – сказал Брэд.

      – Правда?

      – Даже не сомневайтесь, – сказал Брэд. – Возвращайтесь к себе в общежитие и составьте краткий конспект всех марсианских рассказов. Завтра несите его ко мне. Если мне понравится, сразу подпишем договор, и я дам вам аванс.

      Дон Конгдон, мой лучший друг и литературный агент, сидевший напротив, кивнул.

      – В полдень буду у вас в редакции! – сказал я Брэду.

      Чтобы это отметить, я заказал второй десерт. Брэд и Дон взяли по пиву.

      Была типичная для Нью-Йорка жаркая июньская ночь. Кондиционеров тогда еще не придумали. Я просидел за машинкой до трех часов пополуночи, в одних трусах, обливаясь потом, сводил по весам и центровкам своих марсиан в их странных городах в последние часы до прибытия и отбытия моих космонавтов.

      Ровно в полдень, усталый, но довольный, я положил конспект на стол Уолтера Брэдбери.

      – Вы это сделали! – сказал он. – Завтра подпишем договор, и сразу получите чек на аванс.

      Кажется, я выражал свои чувства чересчур бурно. Слегка успокоившись, я спросил про другие мои рассказы.

      – Сейчас, когда мы будем публиковать ваш первый роман, – сказал Брэд, – можно рискнуть и с рассказами, хотя подобные сборники редко когда продаются. Сможете придумать название, которое объединило бы два десятка разрозненных рассказов? Вроде как одело бы их в кожу…

      – В кожу? – переспросил я. – Тогда почему бы не «Человек в картинках»? Так называется мой рассказ о цирковом зазывале, чьи татуировки двигались, и оживали, и разыгрывали будущее в живых картинах у него на груди, на руках и ногах.

      – Похоже, придется выписывать сразу два чека, на два аванса, – сказал Уолтер Брэдбери.

      Через три дня я уехал из Нью-Йорка с двумя подписанными договорами и двумя чеками на общую сумму 1500 долларов. Достаточно, чтобы платить целый год за съемное жилье по 30 долларов в месяц, поднять ребенка и внести первый взнос за маленький типовой домик вдалеке от Венеции, штат Калифорния,