Тёмный ручей. Рейчел Кейн

Арден оказываются просто потрясающими. Я мало разбираюсь в искусстве, но даже я могу сказать, что при помощи красок она создает на холсте нечто феноменальное – увековечивает распад, разрушение и красоту. Она берет Мейкервилл и из мрачного превращает его в поразительный. К стенам прислонены на просушку шесть картин. Арден работает в помещении бывшей почты-магазина, где, как ни странно, еще уцелели стекла в витрине. Витрина выходит на восток, так что утром через нее проникает солнечный свет. Сейчас в помещении горят лампы, к тому же Арден где-то раздобыла вполне чистый диван. Мне кажется, она иногда остается здесь на ночь; на диване лежит скатанный спальный мешок, а в углу – достаточно новое туристическое снаряжение. Арден принесла сюда еще и старый стол с откидывающейся крышкой – явно утащенный из антикварного магазина, – который темнеет у дальней северной стены. На столе стоит ноутбук. Здесь нет вай-фая, так что она, вероятно, пользуется для выхода в Интернет сменным сотовым телефоном и анонимайзером. Я тоже так делаю.

      Арден уже чувствует себя лучше; вид ее картин, ее берлоги явно придает ей спокойствия и силы. Она подводит нас к дивану, мы с ней присаживаемся, а Сэм остается стоять, рассматривая картины. Арден все время посматривает на него, но обращается она ко мне.

      – Что вам нужно? – встревоженно спрашивает она. – Это они вас послали?

      – Нас никто не посылал, – отвечаю я. Это не совсем правда, но достаточно близко. – Мы просто подумали, что вы, вероятно, сможете помочь нам, Арден.

      Она чуть выпрямляет спину, и от меня не ускользает настороженный блеск в ее глазах.

      – Помочь с чем?

      – С «Авессаломом». – Я отчетливо выговариваю это слово и вижу, как ее охватывает острая паника. Она сидит совершенно неподвижно, словно боясь сломаться. Я продолжаю, действуя вслепую, наудачу: – Они охотятся и за мной тоже. И за ним. Нам нужно узнать, как остановить их.

      Арден резко выдыхает и складывает руки на груди. Жест защиты – но не против меня.

      – Я по большей части стараюсь держаться вне поля зрения, – отвечает она. – Так что они не могут меня найти. Вам тоже нужно так сделать.

      – Я пытаюсь, – говорю я ей, потом пробую разыграть другую карту: – Когда вы покинули эту группу?

      На этот раз она даже почти не колеблется. Я чувствую, что ей отчаянно хочется рассказать эту историю ради простого человеческого контакта. Дружеского тепла, пусть даже мимолетного.

      – Примерно год назад, – отвечает Арден. – Понимаете, я никогда не состояла во внутреннем круге. Сначала это была просто игра. Троллинг педофилов. Травля людей, которые заслуживали это. Или… по нашему мнению, заслуживали. К тому же нам платили за то, что мы это делали.

      На этот раз уже я выпрямляюсь. Никогда не рассматривала подобный вариант.

      – Платили? Кто?

      Арден смеется. Этот смех звучит как шорох листьев в сухом мертвом лесу.

      – Можно подумать, я знаю… Но платили хорошо. И меня все устраивало, пока… пока я не узнала, почему мы это делаем. Мелкой сошке вроде