Академия Сумеречных охотников. Хроники. Кассандра Клэр

«Из ада» и одноименного фильма.

      Личная жизнь у Саймона и без того была запутанной, но от слов Терезы сердце его дрогнуло. Эта женщина разговаривает с ним о комиксах! Круто!

      «Ты кретин, Саймон. Тесса Грей наверняка уже с кем-то встречается».

      – Я просто расскажу вам кое-какие факты, – сказала маг. – Когда-то я носила фамилию Эрондейл. В те времена, в 1888 году, по Восточному Лондону прокатилась череда отвратительных убийств…

      Лондон, октябрь 1888 года

      – По-моему, это неправильно, – заявила Тесса своему мужу Уиллу.

      – Да ладно. Ему нравится.

      – Знаешь, Уилл, детям что только не нравится! Им нравятся сладости. Им нравится огонь. Им нравится засовывать голову в дымоход. Одним словом, если ему нравятся кинжалы, это еще не значит, что…

      – Да ты погляди, как он его уверенно держит!

      Джеймс Эрондейл, малыш двух лет от роду, и впрямь управлялся с кинжалом довольно ловко. Словно желая продемонстрировать родителям свое мастерство, он вонзил острие в диванную подушку. Над подушкой взвилась туча перьев.

      – Утки, – сообщил мальчик, указывая на кружащиеся в воздухе перышки.

      Тесса выхватила кинжал из крошечных ручек сына, заменив опасное оружие деревянной ложкой. Джеймс в последнее время очень привязался к этой ложке, всюду таскал ее за собой и даже отказывался идти без нее в кровать.

      – Ложка, – заявил Джеймс, неуверенными шажочками отправляясь в путешествие по комнате.

      – Где он нашел этот кинжал? – спросила Тесса.

      – Может быть, в оружейной? Я брал его с собой, – ответил муж.

      – Может быть?

      – Ну да. Может быть.

      – И, может быть, Джеймс как-то умудрился снять кинжал со стены? Вынуть из креплений куда выше его роста? – продолжила она. – Видимо, так?

      – В нашем удивительном мире возможно все, – дипломатично отозвался Уилл, но тут же сник под суровым взглядом жены. – Я глаз с него не спускал, – попытался оправдаться он.

      – Надеюсь… – Тесса мотнула головой в сторону спящей в колыбели у огня крошки Люси Эрондейл. – Надеюсь, ты не станешь давать Люси палаш, пока она хотя бы ходить не начнет. Или я хочу слишком многого?

      – По-моему, ничего сверх разумного, – Уилл согнулся в церемонном поклоне. – Все как ты пожелаешь, моя бесценная жемчужина. Захочешь – и единственная моя дочь вообще никогда не возьмет в руки оружие.

      Он опустился на колени, и Джеймс подбежал к отцу – похвастаться ложкой. Уилл восхитился так, словно видел ее впервые. Его изрезанная шрамами рука сильно и нежно обнимала сынишку за спину.

      – Ложка, – гордо заявил мальчик.

      – Я вижу, малыш Джейми, – пробормотал Уилл, вспоминая, как бессонными ночами Тесса пела детям валлийские колыбельные. Любовь его к дочке и сыну была такой же сильной и неизменной, как любовь к жене. А столь же сильную потребность защищать ото всего на свете вызывал у него только один человек. Человек, в честь которого назвали Джеймса. Парабатай