Незнакомцы. Дин Кунц

забавные шуточки своего друга и не преминул бы, откинувшись на спинку стула, насладиться его экспромтом, но сегодня ему было явно не до шуток.

      Официант бросился выполнять заказ, а Паркер, словно бы угадав мрачные мысли Доминика, еще больше подался вперед и, бросив взгляд на набежавшую на солнце тучку, вполне серьезно воскликнул:

      – Хорошо, попытаемся напрячь свои мозги. Почему ты не рассказал мне обо всем этом раньше? Неделю, две тому назад?

      – Мне было… мне было как-то неудобно, – промямлил Доминик.

      – Ерунда. Чушь собачья, – нахмурился Паркер. – Давай попытаемся найти этому какое-то объяснение, тогда станет ясно, что делать. Не кажется ли тебе, что причиной всей этой ерунды стал стресс? Что ты переволновался в ожидании выхода в свет романа?

      – Мне так казалось. Но теперь больше не кажется, – хмыкнул Доминик. – Если бы все объяснялось так просто, я хочу сказать, если бы дело было только в моем беспокойстве за судьбу книги, то разве вылилось бы это в столь необычное, навязчивое, безумное поведение? Ведь я уже блуждаю почти каждую ночь, но если бы все ограничивалось прогулками! А что делать с фокусами, которые я вытворяю во сне? Ведь я даже пытался заколотить гвоздями ставни! Это что – последствие беспокойства о своей карьере?

      – Возможно, ты и сам не осознаешь, насколько серьезно тебя это тревожит, – возразил Паркер.

      – Нет, это неубедительно. У меня нет особых оснований беспокоиться о судьбе книги, ведь все идет нормально. И не пытайся убедить меня, что ты всерьез веришь, что это мое беспокойство за «Сумерки» довело меня до полуночных блужданий. Разве я не прав?

      – Ты прав, – согласился Паркер. – Это не причина.

      – Ведь я забивался в шкафы и чуланы, чтобы спрятаться. А когда я проснулся в первый раз в гараже за печкой, то со сна мне почудилось, что меня кто-то ищет и непременно убьет, если найдет. А вчера меня разбудил собственный крик. Я кричал: «Не подходи! Не подходи!» А сегодня утром – этот нож…

      – Нож? – насторожился Паркер. – Ты мне ничего не рассказывал о ноже.

      – Я снова обнаружил себя утром лежащим за печкой. Опять спрятался туда. И у меня в руках был здоровенный нож, я взял его на кухне, когда спал.

      – Для самообороны? Но от кого?

      – На всякий случай… Мало ли кто на меня охотится…

      – Так кто же, черт побери, на тебя охотится?

      – Не могу себе представить, – пожал плечами Доминик.

      – Мне это не нравится, – сказал Паркер. – Ты мог бы пораниться, и серьезно.

      – Но это не самое страшное, что меня пугает, – заметил Доминик.

      – Так что же тогда тебя пугает?

      Доминик оглянулся: никто из сидевших на веранде не проявлял ни к нему, ни к его другу никакого интереса, хотя во время забавного разговора с официантом кое-кто и навострил уши.

      – Так чего же ты боишься? – повторил свой вопрос Паркер.

      – Я боюсь… я боюсь зарезать кого-нибудь еще, – выдавил из себя Доминик.

      – Ты