Лекс Раут. Наследник огненной крови. Марина Суржевская

почти все необходимое, даже посуду. И указал, где ручей. А потом…

      – Исчез, – хмыкнул я. – Интересно.

      Уточнять, что именно так меня заинтересовало, не стал, толку-то, если златовласка ничего не помнит. Но вот почему Меченный проявил такую заботу о девчонке, задумался. Не приготовил ли папочка мне очередную подлость? Или просто решил развлечься таким образом?

      От понимания нашего родства внутри стало гадко, и я тряхнул головой, надеясь прогнать оттуда навязчивый и неприятный образ. Зря. Потому что от резкого движения меня повело, благо, рядом оказался какой-то ствол. Пришлось схватиться и сделать вид, что любуюсь пейзажем. Тот, признаться, был не слишком занимательным: обычный лесок, который я, городской житель, не жаловал.

      – Красиво тут, правда? – Зато Одри, похоже, нравилось.

      – Предпочитаю на деревья любоваться из окна своего поместья, – буркнул я. – Попивая черничную настойку и сидя на мягком диване.

      – Мы точно не женаты, – торжествующе объявила вредина, словно нашла неопровержимое доказательство. – Потому что я люблю природу! А муж и жена должны разделять интересы друг друга!

      – Муж и жена должны не мешать интересам друг друга, – снисходительно поправил я. – Не переживай, я тебя научу всему, что ты должна знать для моей комфортной жизни…

      Одри мягко скользнула ко мне, улыбаясь. А потом «невзначай» наступила мне на ногу. И хоть сапоги значительно смягчили удар, но я все равно поморщился.

      – Прости, – неискренне протянула она, – я такая неловкая! Так что будь осторожен, а то еще зашибу и не замечу!

      И резко развернулась, почти треснув мне плечом лука по челюсти. Я задумчиво потер отросшую щетину. Да, возможно, дать Одри по башке – не такая уж и плохая мысль! А потом прикопать в этом лесочке и благополучно забыть! И кто меня надоумил припереться за ней? И даже подумать, что у нас что-то получится? Я был пьян, когда решил это?

      – Долго ты там топтаться будешь? – ласково позвала Одри.

      Да. Прикопать – прекрасная мысль. Вот как приду в себя, так сразу.

      Перед глазами сгущался туман, и я моргнул, пытаясь разогнать его и вернуть ясность зрения.

      – Детка, – безразлично спросил, когда все-таки догнал девушку. – А ты эти стрелы ничем не смазывала?

      – Нет, но они стояли в глиняном горшке с бурой жидкостью. А что?

      – Любопытство, – широко улыбнулся. – Всего лишь. Далеко еще до реки?

      – Уже шумит, – отозвалась Одри. – Слышишь?

      Я слышал, но в основном равномерный и навязчивый шум в ушах. Марево становилось плотнее: похоже на отравление. Это я отметил как-то апатично, размышляя, успею ли добраться до реки. Надо доползти. Промыть проточной водой рану, остудить жар, сжигающий тело, выгнать из себя яд. Вот только проклятая река не спешила показаться, я видел лишь заросли, казавшиеся мне бесконечными

      – Эй, что с тобой? – лицо Одри выплыло из тумана и приблизилось ко мне.

      – Ничего, – попытался изобразить беспечность, но вышло снова неубедительно. – Мне надо… передохнуть.

      Сел,