Лекс Раут. Наследник огненной крови. Марина Суржевская

недееспособности сидела рядом, на поваленном бревне, и взирала на меня с отвращением.

      – Одри, ты могла бы быть и поласковее со своим мужем.

      – Я тебя знать не знаю, – буркнула девушка. – И не желаю что-то менять в этом обстоятельстве. Не понимаю, зачем ты врешь, но что врешь– не сомневаюсь. У меня не настолько дурной вкус, чтобы выйти замуж за… подобного типа.

      – Не настолько дурной вкус? – я окинул ее насмешливым взглядом, стараясь не морщиться. – Да ладно? Кто бы сейчас говорил о вкусе…

      Девушка фыркнула и отвернулась. Да, в данный момент она меньше всего походила на достопочтимую жительницу Кайера. Скорее, Одри смахивала на какую-нибудь бродяжку, обитающую на окраине города, или на одичавшую, что никогда не видела мыла и щетки. Золотые волосы Одри– короткие, отхваченные неровными кусками у шеи, покрылись слоем пыли; платье – в разводах и пятнах; на лице, голых руках и коленях – грязь. Но, похоже, саму златовласку это не смущало. Она вела себя так, словно и не замечала, что выглядит неподобающим образом.

      – Чего уставился? – нахмурилась она.

      – Любуюсь, – признался я. – Ты сейчас такая… дикая.

      – Продолжай, и получишь стрелу и во второе плечо, – равнодушно протянула девушка. Я вздохнул. Да, вспоминать меня Одри категорически не желала. Все, чего она хотела– это избавиться от досадной помехи в моем лице. Но меня грела надежда, что где-то внутри еще есть то, что не дает девчонке меня бросить. Я надеялся, что это было нечто большее, чем банальная женская жалость.

      – Ты попала лишь потому, что я не ожидал выстрела от той, что признавалась мне в любви, – помрачнел я.

      – Я признавалась тебе в любви? Бредишь?

      – Так и было. – Гнилой орк, снова завожусь! – Кричала, что любишь меня больше жизни, просто жить без меня не можешь!

      – Ты меня с кем-то путаешь, – зевнула девушка. – Это точно не в моем характере.

      – Откуда ты знаешь, если ничего не помнишь? – обозлился я.

      – Я помню главное, —отрезала златовласка. – И ты к этому главному не относишься! Если бы я действительно тебя любила, то не забыла бы!

      Она задрала нос и ушла в лес, к ручью. Я поднялся, походил, разминая затекшее тело и размышляя. Одри я нашел два дня назад. Минус в том, что она меня ранила, что ничего не помнила о нас и, похоже, не слишком жаждала вспоминать. Плюс – что не убила и все-таки согласилась идти со мной.

      Я присел на то же самое бревно и убрал листья, которыми была закрыта рана. Поморщился. Края покрыты белым налетом– плохо. Задумчиво посмотрел на тлеющие угли в костре.

      – Зачем только я с тобой связалась, – буркнула вернувшаяся злюка. Я хмыкнул. Вот в этом она похожа на прежнюю златовласку. – Дай посмотрю.

      Я не стал сопротивляться, и девушка внимательно осмотрела рану, скривилась.

      – Выглядит гадко.

      – Да что ты, – съязвил я.

      Одри пожала плечами.

      – Я тебе сразу велела убираться, вот и топал бы!

      – Еще немного, и я передумаю на тебе жениться, – пробормотал я.

      – Ты же утверждал, что мы уже женаты? – подозрительно протянула она, а я прикусил себе язык.

      – Угу. По обычаю древних богов.

      – Что-то мне кажется, ты врешь, – прищурилась девушка, а я махнул здоровой рукой.

      – Слушай, не начинай, а? Мы, кажется, обо всем договорились.

      – Доведу тебя до края долины, и там расстанемся? – мрачно уточнила Одри. Я кивнул, натянув самое правдивое выражение лица из всех, которые мне были доступны. Но девчонка смотрела по-прежнему недоверчиво. Гнилье, вернусь домой – потренируюсь перед зеркалом. А пока надо хоть что-то сделать с этой раной, иначе в Кайер я прибуду одноруким.

      Разворошил палкой костер, наблюдая, как взвился сноп красных искр.

      – Ты что это задумал?

      – Хочу сплясать ритуальный танец у костра, – хмыкнул я. – Присоединишься?

      – Мечтай, – она посмотрела задумчиво. В глубине серых глаз мелькнуло какое-то чувство… Узнавание? Хотелось бы, но Одри слишком быстро отвернулась. Я сунул в рот кусок деревяшки, не желая орать при ней – боюсь, это не добавит мне привлекательности. Раскалил свой клинок, полюбовался на красный металл и рывком приложил к плечу. В воздухе ощутимо завоняло паленой кожей, из глаз полились слезы.

      – Гнилье-смрадный-труп-вонючая задница!– прошипел я.

      – Да. Я точно не могла выйти за тебя замуж, – задумчиво решила Одри. Я устало прикрыл глаза, глотая воздух. Если во мне кровь демонов, то какого Гроха мне так больно?!

      Прохладная ладонь легла на мой лоб.

      – Дай перевяжу, – недовольно сказала Одри.

      Я выдохнул и покосился на нее. Потом увидел, чем именно она перевязывает.

      – Мне нравилась эта рубашка! – возмутился я.

      – Я думала, тебе рука важнее, – равнодушно произнесла Одри, наматывая на мое плечо ткань. Посмотрела на рисунки и руны, что украшали меня, но промолчала. Завязала