Волны Русского океана. Станислав Федотов

государь пригласил меня завтра к обеду. Он весьма озабочен оскудением денежной кладовой, и я попробую замолвить словечко о вашем прожекте под тем румбом, что американская компания значительно увеличит поступления в казну. Так?

      – Истинно так, Григорий Григорьевич! – воскликнул граф. – Постарайся, замолви, а там и сам станешь первым акционером новой компании. Да и императорская фамилия будет весьма желанна в качестве акционеров с привилегиями.

      Слова нужные были сказаны, только так уж на Руси повелось: от слова до дела семь верст киселя хлебать. Вот и с компанией получилось то же.

      Глава 6

      Июнь 1799 года

      Павел Петрович с детства поверил в нумерологию. Это случилось, когда у него появился новый наставник, толстый и жизнерадостный Никита Иванович Панин, сменивший «сухаря» Федора Дмитриевича Бехтеева. Федор Дмитриевич был приставлен к четырехлетнему великому князю с заданием от императрицы Елизаветы Петровны «внушить воспитаннику», что он – будущий мужчина и государь. Бехтеев оказался учителем занятным: через игру в солдатики он быстро обучил царственного мальчугана читать и писать по-русски и по-французски, а также арифметике. Живой и сообразительный ученик мог часами разыгрывать сражения костяных гренадеров и мушкетеров на большой карте Российской империи, в свободном углу которой учитель сделал каллиграфическую надпись: «Здесь видишь, государь, наследство, что славные твои деды победами распространяли». Федор Дмитриевич обожал воинские уставы, приказания, дисциплину, внушал ученику, что без таковых знаний настоящего царя из него не получится, и, надо сказать, весьма в этом преуспел. Однако матушка императрица, побывав на одном занятии, выразила неудовольствие «муштрой ребенка» и заменила учителя.

      Никита Иванович, уже тринадцать лет подвизавшийся на дипломатическом поприще, принял бразды воспитания царевича как знак высочайшего прощения и благоволения, ибо два последних года, после отставки канцлера Бестужева-Рюмина и восхождения на этот пост графа Воронцова (к слову, заклятого врага семейства Паниных), Ее Величество неоднократно выказывала недовольство симпатией своего посла в Стокгольме к устройству шведской конституционной монархии. Панин не задавался вопросом, что послужило причиной смены монаршего гнева на милость, по крайней мере не пытался это выяснять, – его увлекла редкостная возможность вырастить из юного Павла либерального императора, тем более что, будучи послом, Никита Иванович стал членом масонской ложи и со всем пылом пожилого неофита устремился проповедовать царевичу идеалы «братства вольных каменщиков».

      Первым делом он познакомил воспитанника с началами нумерологии – учения, весьма популярного среди масонов, – и сделал это изящно и убедительно даже для шестилетнего малыша. Сложив, в соответствии с правилами, числа его дня рождения, Никита Иванович получил «1» и с удовольствием рассказал мальчику о чертах характера,