Служил Советскому Союзу!. Виктор Блытов

рощицу наверх и там будет гауптвахта. Жалко с тобой прощаться Мансур. Может, приедешь завтра.

      _ Завтра не обещаю, но в течение месяца, если не уйдем в моря обязательно Николай – ответил Мансур и попрощался со столь дружелюбным капитаном.

      – Через минут пятнадцать, напрыгавшись по колдобинам, они подъехали к воротам гауптвахты. Рядом с воротами стояла будка, на которой был виден силуэт часового в морской форме и с автоматом.

      – Эй, позови начальников – попросил Мансур.

      Часовой посмотрел на него, но молчал.

      – Эй, ты меня не слышишь?

      Часовой перегнулся вниз, посмотрел, потом выставил автомат и направил его на Мансура:

      – Езжай отсюда. Кьявагьдезе сьязею.

      Мансур услышал родной аварский язык и ответил часовому по-аварски:

      – Щай кьявагья? Дие дива кьяваригнун гурони дур.

      – Что вы ему сказали? – спросил стоявший рядом шофер.

      – Это мой земляк аварец. Я сказал, что не надо стрелять, надо пригласить его начальника.

      – Мун киса ракьцояв? – спросил часовой у Мансура.

      – Откуда земляк – продолжал, переводить Асланбеков шоферу и прокричал в ответ – Мехельта.

      – Лун кьявариве Аргвани – ответил часовой и запрыгал от радости наверху.

      – Заман гьечио дир. Хехго офицер.

      – Гьянже. Досул чиа.

      – Он его вызвал – перевел Мансур шоферу и ответил часовому – баркала вац – и тут же перевел опять шоферу – спасибо брат.

      Через минут десять ворота открылись. В воротах стоял флотский старлей, в мятом кителе, сломанными посередине погонами и свернутой набок кобурой с пистолетом, а за ним направив автомат на Мансура, стоял часовой матрос.

      – Что надо каплей? Ты откуда?

      – Мы приехали забрать старшего лейтенанта Воронова. Вам звонил капитан Петухов?

      – Нет, не звонил.

      – Тогда позвоните. Он вам все скажет.

      – А вы кто такой?

      – Капитан-лейтенант Асланбеков. Командир БЧ-4 с авианосца «Брест». Только поскорее, пожалуйста, а то у нас погрузка боезапаса сегодня. Нам надо успеть.

      – Сейчас. Жди – недовольно сказал старлей и ворота медленно закрылись. Задвинулись засовы, щелкнули замки, и наступила тишина.

      Часовой в будке молчал и только разглядывал Мансура.

      – Чего молчишь? – спросил Мансур.

      – Я часовой и мне нельзя разговаривать. Меня старлей накажет – ответил по-русски часовой.

      – Тогда молчи – крикнул Мансур и вместе с шофером сели в машину ждать старлея, с решением.

      Старлея не было наверно с полчаса. Мансур уже хотел снова вызвать его.

      Но внезапно замки щелкнули, ворота гауптвахты распахнулись и показалось улыбающееся лицо старшего лейтенанта Воронова.

      – Подать сюда мою «Волгу» – крикнул он, и за воротами раздался громкий смех – почему УАЗик, а не «Волга»? Нам на авианосце «Волга» положена.

      Он подошел к УАЗику, заглянул вовнутрь и спросил:

      – Мансур Умарханович, вас каким ветром за мной?

      – Командир