Служил Советскому Союзу!. Виктор Блытов

на левый борт любоваться красотами дальневосточной природы.

      – Товарищ командир, вам телеграмма ЗАС – доложил вошедший в ходовую рубку мичман Орленко.

      – Давай ее сюда. Посмотрим, что плохого нам пишут еще, чтобы испортить на весь день, настроение и аппетит – приказал командир корабля, усаживаясь в свое кресло.

      Старшина экспедиторов достал из портфеля, висевшего через плечо красную папку, где было написано красивыми буквами «Командир корабля» и протянул командиру корабля лист телеграммы.

      Командир взял ее в руки, посмотрел на экспедитора и только потом внимательно прочитал.

      Минуту молчал и просто смотрел в иллюминатор, потом нахмурился, еще раз прочитал, и только потом приказал мичману:

      – Давайте-ка любезный, я распишусь за нее, а через час зайдете за ней в каюту и заберете.

      Он расписался в журнале, протянутом ему экспедитором, достал из своего походного стола папку, положил в нее телеграмму и нахмурившись пошел к выходу из ходовой рубки.

      Перед тяжелой дверью, он остановился и повернувшись к вахтенному офицеру приказал:

      – Вызовите ко мне Гусаченко в каюту командира БЧ-4. Да не по трансляции, не надо беспокоить никого лишний раз – сказал командир, увидев, что вахтенный офицер направился к корабельной трансляции – отправьте рассыльного.

      За командиром корабля захлопнулась дверь. Присутствовавшие в ходовой рубке, переглянулись.

      – Орленко, что в телеграмме. Колись – спросил Гусаченко старшине команды экспедиторов.

      – Товарищ капитан-лейтенант телеграмма адресована командиру корабля и вам я не имею права сказать, что в ней.

      – А ты Славик не говори, что в ней, только намекни. Я все же не посторонний человек, а вахтенный офицер корабля. Ты же знаешь, что Асланбеков мой друг и как я понял, телеграмма ЗАС касается его лично.

      Орленко вздохнул и тихо сказал:

      – Связь у нас с КП флота не очень хорошая. Вот начальник связи флота, требует от командира навести порядок.

      – Ладно, иди – махнул рукой вахтенный офицер, и вздохнув подозвал к себе рассыльного, Муравьев бегом в каюту командира БЧ-4 и передай командиру БЧ-4, что его командир корабля вызывает к себе и пусть прежде чем идти к командиру, мне на ходовой позвонит. Я жду его звонка. Понял?

      – Так точно. Все понял, товарищ капитан–лейтенант. Есть передать капитан-лейтенанту Асланбекову, чтобы прежде чем идти к командиру позвонил вам – рассыльный приложил руку к темно-синему берету.

      За рассыльным и старшиной команды экспедиторов со специфическим металлическим звуком хлопнула тяжелая дверь ходовой рубки, раздался звук обтягивающихся задраек. Удовлетворенный Кузьма Гусаченко пошел к «Визиру», где резвились два штурманских старшины, посмотреть порядок на полетной палубе.

      Было воскресенье, и экипаж отдыхал в основном на полетной палубе. Планировались мероприятия по перетягиванию каната. Натягивались канаты боксерского ринга, укладывались маты борцовского ковра.

      Мансур составил планы на понедельник,