Обольстительница в бархате. Лоретта Чейз

руками, возбужденно дрожали кружева. Грудь вздымалась и опадала, а вышивка и кружева на лифе казались белыми гребешками волн в бушующем море.

      Она явно была не в духе. Уже знакомое состояние. И все-таки нужно улучить момент, чтобы восстановить дыхание и вернуть ей способность мыслить.

      – Я отправил Суонтона в «Уайтс», а сам решил дождаться вас, – начал он. В голосе неожиданно послышалась легкая хрипотца.

      Леони взяла в руки часы, висевшие на поясе, и открыла крышку.

      – Один час и двадцать минут.

      – Но я ждал вас, – подчеркнул Лисберн. – Сколько – не важно. Это позволило мне проявить милосердие.

      – Милосердие, – повторила она. – Вы что, помогли моим работницам окончательно потерять голову? Или милосердно подносили нюхательную соль клиенткам, упавшим в обморок?

      Он принял оскорбленный вид.

      – Я помог какой-то древней старушке выбрать ленты.

      – Вам следует быть крайне осторожным, разыгрывая «милосердие» перед пожилыми особами, – заметила Леони. – Их слабая конституция может не выдержать напора прекрасной мужественности и шарма. Вы даже не представляете, насколько сокрушительным для торговли окажется неожиданный апоплексический удар, который хватит какую-нибудь леди в демонстрационном зале. – Она отпустила часы, которые опять повисли на поясе, и, скрестив руки на груди, изобразила на лице равнодушную любезность.

      Как будто он был обычным клиентом.

      Пришлось подавить вспыхнувшую обиду. Нельзя вести себя, как чересчур чувствительный подросток, сказал он себе.

      – Благодарю за напоминание, мадам. – Лисберн очень постарался, чтобы голос звучал мягко. – В будущем я сделаю все, чтобы моя красота и шарм воздействовали только на здоровых и сильных представительниц прекрасного пола.

      – Я знаю, вы ничего не можете с собой поделать, – продолжала Леони. – Вы таким родились. Но некоторые из моих лучших клиенток – дамы весьма преклонного возраста. И мне совершенно не хочется провожать их в последний путь до истечения положенного им срока.

      – Обещаю, что даже невзначай не стану причинять вред пожилым дамам.

      – Строго говоря, причинение вреда невзначай быть не может, – сказала мисс Нуаро. – Пусть оно таким и кажется со стороны, – добавила она, словно про себя. Ее взгляд остановился на письменном столе… Там у нее лежал перочинный нож и, возможно, какие-то другие орудия для нанесения увечий, как ножницы, например. У портних всегда есть при себе острые предметы – ножницы, иглы, булавки. Лисберном овладело какое-то странное ощущение, что он нечаянно может угодить в опасную ситуацию. И не удивительно – воздух в комнате словно вибрировал от сильного душевного волнения, которое мисс Нуаро изо всех сил пыталась сдержать.

      Его так и подмывало подтолкнуть ее, чтобы увидеть – воочию! – что произойдет, когда самообладание ей откажет.

      – Меня ждут покупательницы, милорд, – начала она. – Парментер, по-моему, сказала, что вы с лордом Суонтоном пришли по делу.

      Саймон отметил нотку нетерпения. И что дальше? Запустит