Королевская кровь. Расколотый мир. Ирина Котова

друзей после эпичной драки Мартина с Максом проговорила до раннего утра: сначала Тротт рассказывал о том, что на самом деле случилось с Михеем и с ним самим семнадцать лет назад, потом отвечал на вопросы, перешедшие в общие воспоминания. Кофе было выпито столько, что к утру оно стало давать обратный эффект. Первой сломалась Вики – уснула у Мартина на плече.

      – Хочешь – оставайтесь здесь, – с трудом переступая через себя, предложил Тротт тихо. – Разложим диван, все равно на нем сидите.

      – Ага, – шепотом фыркнул блакориец, повертев сломанной рукой, – запасаешься закуской на утро?

      – Не смешно, Кот, – сухо проговорил Макс.

      – Еще бы после почти суток бодрствования было смешно, – не смутился барон. – Спасибо за предложение, дружище, я прямо слышал, как твоя мизантропия бьется в истерике, пока ты это озвучивал. Но я откажусь. Вики будет спать в моем доме, понимаешь?

      – Нет, – еще суше ответил Тротт. Мартин бросил веселый взгляд на Алекса, допивающего очередную чашку кофе, – тот усмехнулся в ответ, двинул рукой, и перед блакорийцем открылось Зеркало.

      – Спасибо, Данилыч, – барон поднял Вики на руки, морщась от ноющей боли на месте перелома, и ушел. А Свидерский остался. Помог Максу убрать посуду, подождал, пока тот домоет ее. Природник, наведя на кухне идеальный порядок, вернулся в гостиную и снова встал у окна, закурив и недовольно разглядывая потрескавшиеся стены, выбитую дверь, осыпавшуюся штукатурку.

      – Я завтра сам проведу экзамен, – нарушил тишину Александр. – Тебе лучше избегать университета, Макс. Там слишком много дармовой силы.

      Тротт скривил губы, немного подумал и распахнул окно – в ночь. В гостиной сразу посвежело. Докурил. И только после этого повернулся и посмотрел другу в глаза.

      – Нет, Сань. Ты либо веришь мне, либо нет.

      – А ты-то сам себе веришь? – поинтересовался Свидерский напряженно.

      Макс снова замолчал, раздумывая. И кивнул. Уверенней, чем ощущал себя.

      – Я справлюсь, Данилыч.

      – Ну хорошо, – Александр поднялся и направился к инляндцу. Тротт коротко дернул губами – словно понимал то, что сейчас будет. – Давай проверим тебя, Макс, – Свидерский протянул руку. – Дай мне докачать тебе источники. Если не сорвешься – я успокоюсь и больше не вернусь к этому разговору. Ты по-прежнему мой друг, но я не могу рисковать студентами. И ты должен это понимать.

      – А если я тебя опустошу? – едко и зло спросил Тротт. – Готов рискнуть?

      – Я – готов. А ты? Уверен, что справишься, или больше не появишься в университете? – в тон ему ответил Алекс. – Ну что? Что решаешь, Макс?

      Звенящая пауза, разбавляемая только ледяным ветром из окна и шорохом деревьев. Взгляд глаза в глаза – напряженный, злой. И звучный хлопок, когда Тротт впечатал свою ладонь в ладонь Александра.

      – Качай, – процедил инляндец. И задохнулся от потока хлынувшей в него энергии.

      Через несколько минут Свидерский опустил руку – резерв Макса был полон. И Тротт, подняв побледневшее лицо с каплями пота на висках, отшатнулся с