Академия для властелина тьмы. Какого темного?. Ольга Валентеева

по парте, вторую я заломил за спину и готовился вот-вот сломать.

      – Пусти! – взвыл темный.

      – Пущу, – пообещал я. – Когда ты представишься и извинишься.

      – Ни за что.

      Нажал посильнее. Совесть не мучила. Не так воспитывали. У темных свои понятия о справедливости, по которым оскорбления смываются кровью, а вопросы решаются с точки зрения силы.

      – Арен. Арен Деммер, – простонал темный. Он пытался применить магию, но безуспешно. Я блокировал каналы силы. Ничего. От близкого знакомства с партой еще никто не умирал.

      – Извиняйся, – напомнил я.

      – Да ни за что! – прорычал тот.

      Прости, Терри, ты в моем черном списке сдвигаешься на вторую позицию.

      – Извиняйся, – раздался хруст кости.

      – Ты что творишь? – в комнату влетела растрепанная человечка в мантии с чужого плеча. – С ума сошел? Пусти его.

      – Сначала извинения. – Я продемонстрировал преподавателю свой лучший оскал.

      – Ой, мамочки! – взвизгнула она и убежала, а я вернулся к жертве. – Ну что, Арен Деммер? Решил умереть героем?

      – Прошу… прощения… – прохрипел Деммер.

      Вовремя, потому что в аудиторию влетел ректор. Очень злой ректор. Я сразу выпустил свою добычу, и Деммер, подвывая, отполз в угол. Его рука посинела и опухла. Ничего, дня через три пройдет. Все равно перелома нет. Только так, трещина.

      – Опять ты! – ректор схватил меня за ухо.

      Они что, вывести меня решили? К счастью Редеуса, он быстро опомнился и сделал шаг назад.

      – Студент Вестер, в мой кабинет, – похоже, на лекцию по талисманам я не попаду.

      – Не желаю, – решил, что пропустить интересную лекцию будет обидно, и уселся за стол.

      – Что значит «не желаю»? – глаза ректора округлились.

      – А то и значит, – ответил я. – Эта падаль посмела оскорбить целый курс. Я не виноват, что светлые не могут за себя постоять. Только я – не светлый. И имел право, как оскорбленная сторона. Ваш студент не пострадал. Зато в следующий раз будет думать, прежде чем молоть языком.

      И, чтобы закрепить слова, я аккуратно наделил Арена болезненным прыщом на языке. Так сказать, чтобы неповадно было.

      Ректор смотрел на меня. Я смотрел на ректора. Что он пытался прочесть в моих глазах? Раскаяние? Его там не было. Пусть скажет спасибо, что и до своего обычного раздражения я не дошел. Иначе Арену пришел бы конец.

      – Вы отчислены, Вестер, – холодно сказал ректор.

      – Не посмеете, – ответил я. – Потому что отчислить меня отсюда может только темный властелин. Не верите – напишите ему письмо. И он вам подробно изложит свою позицию по данному вопросу.

      – А вы наглец, – ректор не собирался отступать.

      – Нет. Я просто прав.

      – Ночуете на кладбище.

      – С удовольствием, – улыбнулся я, и оба факультета заметно побледнели. Светлые боятся погостов. И зря. Бояться надо живых.

      – Неделю.

      – Идет, – кивнул я ректору.

      – Но