Музыка ветра. Татьяна Томах

на картинку уже не поместилась, но и без нее было красиво. Вероника надеялась, что рисунок понравится Ирэне Степановне и та станет хотя бы немного добрее. Но только она собиралась сдать готовый рисунок – его выхватили у нее прямо из-под носа. Конечно же тот самый убийца куклы. Гнусно улыбаясь прямо в лицо растерянной Веронике, он быстро скомкал Ивана-царевича с конем, бросил на пол и принялся топтать. И вдруг упал. Растянулся прямо у ног Вероники. А другой мальчик, черноволосый и высокий, поднял скомканную и затоптанную бумажку, аккуратно расправил, отряхнул и положил перед Вероникой.

      «Здоровско получилось», – сказал он.

      «Помялось», – пробормотала Вероника.

      Под внимательным взглядом нового мальчика она смутилась и раздумала плакать. Сколько же можно! Не плакса она ведь на самом деле.

      «Все равно красиво», – повторил он.

      Убийца куклы поднялся и замахнулся на него кулаком, но черноволосый обернулся и хмуро посмотрел на него. Убийца нерешительно остановился.

      «Он извиняется», – вдруг сказал черноволосый Веронике.

      «Я?» – удивился убийца тонким голосом.

      «Извиня́ется», – с нажимом повторил черноволосый, продолжая смотреть на убийцу.

      Тот шмыгнул носом, дернул плечами, потоптался и неожиданно сказал:

      «Ну и ладно, очень надо. – и, боком протиснувшись между Вероникой и столом, быстро пробурчал: – извини».

      Ирэна Степановна, принимая мятый и истоптанный рисунок Вероники, недовольно поморщилась и сказала:

      «Какая ты все-таки неряха, Мурашова!»

      Но Веронике было уже почти все равно. Она посмотрела на черноволосого мальчика, и тот ей кивнул. Вероника улыбнулась в ответ. Подумаешь! Много понимает эта Ирэна Степановна. Папе бы тоже рисунок наверняка понравился.

      Так Вероника познакомилась с Димкой Вороновым.

* * *

      Еще несколько раз Вероника замечала рядом с собой узколицего убийцу куклы, но все время тут же оказывался и Димка Воронов. И убийца сейчас же молча и трусливо исчезал.

      А после истории с вареной морковкой Вероника вообще зауважала Воронова. Почти как папу.

      Вареную морковку она терпеть не могла и всегда потихоньку вынимала из супа. Мама, конечно, ругалась, когда замечала, но все равно никогда не заставляла Веронику доедать то, что та не хотела. Иногда пыталась уговаривать, но не заставляла. К тому же тут на помощь всегда приходил папа.

      «Не дави на нее, Люся, – говорил он, когда мама уж слишком настойчиво и сердито твердила Веронике про пользу, например, творога и тушеных овощей. – Организм сам знает, что ему сейчас нужно».

      «Мой организм очень хочет сейчас тортика, – немедленно замечала Вероника. – Или мороженого. Лучше крем-брюле. Можно смородиновое. Но прямо сейчас».

      Такие заявления, конечно, редко заканчивались покупкой тортика. Обычно бдительная мама вспоминала что-нибудь вроде:

      «Это, интересно, которая часть твоего организма хочет мороженого?