Абсолютное доказательство. Питер Джеймс

значит, не все думают, что это чушь? – настаивала жена.

      – А в полиции ты рассказал о рукописи? – спросил Ходж.

      – Нет.

      Имоджен повернулась к нему.

      – Ты что-то скрыл от полиции? Это же преступление!

      – Если б я рассказал им, они сочли бы рукопись вещественным доказательством и забрали.

      – И что с того? – не отставала Имоджен.

      – А что ты с ней сделал? – спросил Ходж.

      Росс медлил с ответом.

      – Только не говори, что она все еще у тебя! – воскликнула Имоджен.

      – Имо, я не хочу с ней расставаться. По крайней мере, пока не сделаю копию.

      – Так где она сейчас?

      – В безопасном месте.

      – В каком?

      – У нас в гараже. А в понедельник я отнесу ее нашему поверенному и положу в сейф.

      – Господи Боже! Ты же сам говорил: это тысяча с лишним страниц полной чуши! Ну зачем ее хранить? Кому она может понадобиться?

      – Например, тем, кто замучил Гарри Кука? – с готовностью подсказал Ходж.

      – Может быть, его совсем не поэтому убили, – ответил Росс. – О рукописи никто не знал. По крайней мере, насколько мне известно. Сам я рассказал только журналистке Би-би-си в Бристоле, но она совсем не похожа на убийцу.

      – И с чего ты взял, что больше никто о ней не знает? – саркастически спросила Имоджен. – Потому что Кук так сказал? А ты ему поверил?

      – Знаете, скорее всего, Кук был безобидным сумасшедшим и гнался за иллюзией, – произнес Росс, окинув взглядом своих друзей. – Но – и обратите внимание на это «но» – что, если нет? Что, если он был прав?

      – И ты готов рискнуть жизнью, чтобы проверить это? – спросила Имоджен.

      Немедленного ответа у Росса не было. И все-таки – то ли он ощущал какой-то долг перед погибшим стариком, то ли просто пиво придало ему храбрости – он чувствовал, что не готов забыть об этой истории.

      – Имо, ты ведь знаешь, чем я зарабатываю на жизнь. Копаться в странных и грязных секретах, злить людей – порой влиятельных и опасных людей – это моя работа. Получать угрозы мне тоже уже случалось. Давай так: едва я почувствую, что опасность грозит тебе или малышу, – сразу все брошу.

      – Ну, – жена поджала губы, – будем надеяться, ты хотя бы что-то на этом заработаешь!

      Глава 25

      Воскресенье, 26 февраля

      По воскресеньям пастор Уэсли Венцеслав произносил две проповеди: на утренней службе и на вечерней. Каждую – в новой церкви. Методично, по графику, объезжал он все семь своих церквей в Англии, а затем и те, что в Америке. Океан пересекал на «Боинге-737», по Англии путешествовал на вертолете. Оба воздушных судна принадлежали Церкви Уэсли Венцеслава, и у каждого на борту красовалась замысловатая эмблема ЦУВ: крылатая рыба, обвивающая крест.

      Пожалуй, больше всего Уэсли любил проповедовать – нести в народ Слово Господне и получать в ответ любовь и обожание паствы. Никогда он не бывал так счастлив, как в те минуты, когда стоял на кафедре, буквально купаясь в восхищении прихожан – разве только когда