Воеводы Ивана Грозного. Дмитрий Володихин

вестям». Тогда он фактически оказался командующим оборонительными силами юга России.

      Играть эту высокую роль ему придется и позднее.

      Так, весной 1587 г. в Москве становится известно, что орда крымского хана двинулась для вторжения в порубежные земли Московского государства. Навстречу ей двинули значительные силы, разошедшиеся по городам и крепостям. А затем, в конце мая, три полка ударных сил отправились под командой князя Д.И. Хворостинина в район Тулы. Через месяц крымцы общей численностью в 40 000 рискнули прорываться в районе Кропивны, взяли острог, однако до большого вторжения дело не дошло. Объединенные силы русской армии сконцентрировались у Тулы, угрожая неприятелю. Был там и Дмитрий Иванович – как первый воевода передового полка при главнокомандующем Иване Васильевиче Годунове, родственнике некоронованного правителя страны. Татары побоялись тогда прямого столкновения и отошли.

      Осенью 1587 г. и весной 1588го Дмитрий Иванович выходит с войсками для обороны южнорусских земель в высоких воеводских чинах. На него то и дело «бьют челом» иные служилые аристократы, добиваясь местнического суда. Наконец в марте 1588 г. он сам в ярости обвиняет князя Кашина в «бесчестии». Тот сидел воеводой в Новосильской крепости и жаловался, что-де родовая честь ему не велит подчиняться Хворостинину – одному из двух главных воевод в оборонительном корпусе на юге России…[19] Несмотря на челобитья недоброжелателей, положение Хворостинина при дворе остается прочным. В октябре и ноябре того же года царь Фёдор Иванович приглашает его к себе на почетный пир, и это знак большого благоволения государя к полководцу.

      Юхан III, король Швеции.

      А весной 1589 г. воеводу опять отправляют на юг.

      Таким образом, с 1585 по 1589 г. Дмитрий Иванович постоянно занимается одним делом: налаживанием надежной охраны городов, поставленных в лесостепной полосе России, на беспокойных южных рубежах. За это время ни крымцы, ни ногайцы ни разу не смогли прорваться к центральным областям иди даже создать серьезную угрозу прорыва.

      Россия жила в те годы предчувствием новых больших войн с западными соседями. Большого столкновения с Речью Посполитой – Польско-Литовским государством – в Москве не хотели. Конфликт с нею вновь привел бы к затяжной тяжелой борьбе: пересечение самых прямых интересов двух великих держав Восточной Европы на границе между русским Смоленском и литовским Полоцком неизменно наполняло войны между ними невиданным ожесточением и упорством. В Шведском королевстве видели менее серьезного противника. Да и не была конфигурация восточных рубежей жизненно важной проблемой для Стокгольма. Проблема состояла в том, что шведской короной владел Юхан III, а польской… его сын Сигизмунд. И отец ждал от своего отпрыска широкой военной поддержки. А сын мог запросить таковую у отца – в случае серьезных осложнений с Московским государством.

      Спасение русской дипломатии состояло лишь в одном:

19

Тогда этот корпус возглавляли князья Тимофей Романович Трубецкой и Дмитрий Иванович Хворостинин. Трубецкой был знатнее, Хворостинин опытнее, но именно против Хворостинина возвышали голос воеводы южных крепостей – Кашин в Новосиле, Хилков в Орле и Салтыков в Белёве.