Тропа барса. Петр Катериничев

повернулась и побрела в комнату.

      Настя вошла в прихожую:

      – Глебова, ты чего нагишом слоняешься? На девушке действительно не было надето ничего, кроме белых носочков. На вопрос она никак не отреагировала – возможно, она его даже не услышала. Молча вернулась в комнату и рухнула на кровать.

      Настя, крупная энергичная шатенка лет двадцати семи, двинулась следом, села в кресло перед низким столиком, взяла бутылку, понюхала:

      – Сладкие вина – сладкие грезы… Чего пьешь-то, а?

      – Мускат.

      – Я не о том.

      – А-а-а… – апатично отозвалась девушка. – Будешь? Настя сморщила чистый лоб…

      И пить ей в такую рань не хотелось… Но девке надо помочь.

      – Буду. А чего попроще есть?

      – Смотри сама.

      Настя подошла к открытому бару.

      – Да тут уже и смотреть нечего. – В баре оставалась бутылка лимонной водки и квадратная емкость с шотландским виски – в этой плескалось на донышке, едва-едва.

      Настя окинула быстрым взглядом комнату. Нет, мужчин здесь не было, бар Алька расфурычила сама. Сколько же она выпила, мама дорогая!

      – Глебова, ты чего, в «синеглазки» решила заделаться по ускоренной программе?

      Девушка лежала, завернувшись в простыню, лицом к стене.

      – Так и будешь бревном лежать?

      Молчание.

      Настя передохнула. Это что же должно было случиться, чтобы девку так развезло? И не от спиртного – по жизни? Вот блин!

      – Ладно, хочешь лежать – лежи. Но с подругой-то за компанию выпьешь? – решила она переменить тактику.

      Настя ловко откупорила маникюрным ножичком бутылку водки, прошла на кухню, вытащила из морозильника простую эмалированную кружку, полную полупрозрачного льда, одним ударом выкрошила два огромных куска, бросила в толстостенные бокалы, плеснула водки, едва-едва, воровато оглянулась на дверь, долила водой прямо из-под крана, вернулась в комнату.

      – Кушать подано. Дерябни с дорогой подругой, – протянула девушке стакан.

      Та выпила равнодушно. Поставила стакан у кровати. Он неловкого движения подушка упала на пол. На простыне лежал пистолет.

      – Ото! – Настя одним махом опорожнила стакан, успев пожалеть, что плеснула себе слишком мало водки, взяла оружие за ствол, посмотрела, чуть сморщив носик, брезгливо, словно продавщица бутика «Валентине», обнаружившая в фирменном белье лежащую там промасленную шестеренку трактора «Кировец». – «Возьмем винтовки новые, на штык флажки и с песнею в стрелковые пойдем кружки…» – пропела она хрипло. – У тебя чего, детство заиграло?

      Ленка подобрала подушку, накрыла «мелкаш», легла на спину, глядя в потолок остановившимся взглядом.

      – Глебова, да прекратишь ты молчать?! Пьешь как ломовая лошадь, ствол под подушку заныкала… Не, я никогда не разделяла твоих спортивных увлечений, приличной девушке совсем не обязательно уметь стрелять, ей нужно иметь мужчину, который просто исключит всякую возможность баловства с оружием, будь оно по делу или без… – Настя замолчала на секунду, потом произнесла серьезно:

      – Ты кого отстреливать собралась, а? Что случилось?

      Глаза девушки наполнились