Погоня за счастьем. Джоанна Линдсей

быстро, пока не вернется мать и не подвергнет вас допросу с пристрастием: рекомендации и тому подобное. Поверьте, она способна терзать вас часами, прежде чем сочтет достойным внимания ее подопечной.

      – И что заставляет вас думать, что я… окажусь достойным? – сардонически осведомился Линкольн.

      – По мне можете быть хоть нищим. Мелли вы нравитесь, и это для меня единственный имеющий значение довод.

      «Мелли вы нравитесь».

      Всего три простых слова, но какую бурю эмоций подняли они в его душе!

      Она стояла на том же месте, не сводя с него глаз. Только лицо превратилось в маску, не выдавая владевших ею чувств. У него не хватило силы воли на что-то подобное. Линкольн сильно нервничал, что было весьма для него непривычно: с женщинами он всегда вел себя спокойно и уверенно. Возможно, дело было в том, что остальные оставляли его равнодушным. В отличие от Мелли.

      За последние недели она доставила ему массу неприятных эмоций, но лишь только потому, что была недосягаема. Но сейчас она рядом, близко… если, разумеется, согласится говорить с ним после того, как он «оскорбил ее до глубины души». Линкольн вовсе не хотел этого. Не подумал, как подействует на нее его уход. Просто было мучительно видеть ее с другим.

      Он кивнул молодому человеку и направился к Мелиссе. Вопреки его опасениям она не отвернулась. Ждала, пока он приблизится. И даже нерешительно улыбнулась: куда большая милость, чем он заслуживал в этот момент.

      – Мы снова встретились, Мелисса Макгрегор.

      Ее улыбка словно осветила весь зал, хотя она всего лишь коротко обронила: —Да.

      – Ваш следующий танец уже обещан?

      – Он был оставлен Джастину, для того чтобы дать мне возможность отдышаться. Но я уже успела отдохнуть и буду счастлива принять ваше приглашение… если вы приглашаете, конечно.

      – Приглашаю.

      Предыдущий танец только что окончился, и музыканты вновь заиграли вальс. Линкольн, не теряя времени, повел ее к центру зала, пока не явилась строгая опекунша и не принялась его «допрашивать». Оказывается, он и не подозревал, какое это удовольствие – быть с ней, прикасаться, обнимать за талию, как предписывалось правилами танца. Впрочем, он забыл обо всем и так и стоял в центре зала, уставясь на нее и не замечая любопытных взглядов других пар, кружившихся в вальсе.

      – Я было подумала… то есть решила, что больше никогда вас не увижу, – заметила Мелисса.

      Ее голос заставил Линкольна очнуться и сделать первый шаг.

      – Если хотите знать, я боялся того же. А когда узнал, где вы гостите…

      – Вы знали и не нанесли мне визит?!

      – Возможно, вы не совсем сознаете, какое высокое положение занимают ваши друзья. Без их приглашения или визитной карточки меня и на порог не пустят!

      – Вот как? Почему же? Я и не знала. В Шотландии таких формальностей не соблюдают.

      – Да и в Англии далеко не везде, но большинство людей не носят герцогского титула! Думаю, мне необходимо встретиться с вашей покровительницей и испросить разрешения нанести