Игра теней. Петр Катериничев

большими глотками – как делал когда-то в Одессе, мальчишкой, накупавшись в море, набегавшись по пыльным, жарким улицам. Хотя какой там стакан – они пили просто из-под колонки или из-под крана, подставив пересохшие губы и разгоряченные лица под струю…

      Не обижен… Ладно, это потом. Все потом. Тем более Макбейн – профессионал, и никакая шутка не срывается с его губ просто так. Особенно неудачная. Потом.

      Сейчас – дело.

      – Адмирал, у меня есть все основания предполагать, что в России у вас есть интересы. Отличные от интересов национальной безопасности Соединенных Штатов в целом и каждого гражданина вашей страны в отдельности. У меня имеются основания предполагать, что подобные интересы есть у вас и в самих Соединенных Штатах.

      Интересы лично мистера Макбейна.

      – Да, они у меня есть, – сухо подтвердил адмирал. Лицо его оставалось бесстрастным и совершенно неподвижным, безразлично-спокойный взгляд – холодным и внимательным, губы были сжаты в тонкую складку; голову он держал так прямо, словно упирался затылком в высокий жесткий воротник.

      – И мне кажется…

      – Если вам что-то кажется или мерещится, мистер. Левин, обратитесь к своему психоаналитику. Это в его компетенции. Не в моей. У вас что-то еще?

      Левин бросил быстрый взгляд на адмирала – и понял! Он понял все: и то, почему этот Макбейн оказался в столь высоких чинах в довольно молодом, особенно по американским меркам, возрасте. И то, как нужно с ним разговаривать. Чертова жара! Или – возраст? Левин прикрыл веки. Контр-адмирал Джордж Макбейн представился ему в виде невероятного гибрида – ледокола-авианосца беспощадного, бесстрашного и неотвратимого. Корабль возвышался громадой, сияя жерлами орудий, пугая смертной пустотой открывшихся ракетных шахт…

      Игра в ассоциации. Она всегда выручала Левина, когда логика оказывалась бессильной. Как там сформулировал адмирал? «Давайте по существу».

      – Мистер Макбейн, я имею к вам предложение. Полагаю, оно вас заинтересует.

      – Лев даже не заметил, что сконструировал фразу чисто по-еврейски.

      – Слушаю, мистер Левин.

      Израильтянин достал блокнот, перо и написал всего несколько слов. И еще – цифру. Поднял вырванный листок так, чтобы адмирал смог прочесть, чиркнул кремнем, подставил бумагу под пламя. Секунду спустя в пепельнице остался лишь скрученный черный комочек. Левин перетер пепел толстыми короткими пальцами, вытер платком руку.

      Вот и все. Предложение сделано. Теперь либо оно будет принято, либо они оба умрут. То, что адмирал умрет раньше, скорее всего этим же вечером, то, что он на двадцать лет моложе, – все это слабое утешение… И все же стало легче, вернее, в этом обнаружилось даже нечто приятное – разделить груз страха, который он, Левин, носил на своих далеко не атлетических плечах последние несколько недель, с этим бравым моряком… Которому есть что терять – карьеру, деньги… Ну да, еще и платиновую блондинку-секретаршу… Кукла-то она кукла, но ноги… В этом Лева знал толк…, Да, адмиралу есть что терять вместе с жизнью.

      Контр-адмирал