Слово Оберона. Марина и Сергей Дяченко

повторить про себя правописание суффиксов –онн, –енн.

      Вспомнить правило мне не удалось, но я, по крайней мере, восстановила присутствие духа к тому моменту, когда из стены – из узкого прохода, где скрылся Гарольд, – без всякого предупреждения показались двое.

      Один был мой друг и учитель.

      Другой – здоровенный детина, бородатый и лохматый, как дикарь, и голый до пояса. Коричневые волосы росли у него из ушей, из ноздрей, из подмышек, сплошным слоем покрывали живот и, кажется, спину (я сразу не успела рассмотреть). Руки он держал скрещенными перед грудью, и каждая рука была, как тельце барашка, – такая же большая и шерстистая. На запястьях желтели браслеты. Из бороды, колтунами затопившей все лицо, глядели желтые и круглые, как у кота, глазищи. Клювом выдавался белый острый нос; ростом волосатый был примерно с Гарольда, но зато в полтора раза шире. Я оцепенела в своем кресле.

      – Познакомься, Лена, – сказал Гарольд буднично. – Это Уйма… Бывший племенной вождь и бывший людоед. Уйма, это Лена – маг дороги.

      Желтые глазищи окинули меня внимательным взглядом, и я сильно усомнилась в словах Гарольда. С какой стати мой друг решил, что людоед «бывший»? Зачем он вообще привел сюда это чучело? С ума сошел, что ли?

      – Лена, – Гарольд коротко вздохнул. – Я не могу отправиться с тобой сам. Но и одну тебя отпускать – глупость и преступление. Вот Уйма. Он один стоит десятка бойцов. И он согласен пойти с тобой за Ведьмину Печать.

      О да, подумала я в ужасе. Он согласен, какая радость. Это что же, один из племенных вождей, захваченных Обероном на островах? В тюрьме показал себя как примерный вегетарианец, «перевоспитался», и теперь Гарольд не просто его отпускает – предлагает мне в спутники? Чтобы первым людоедским блюдом после долгого перерыва стала Лена Лапина?!

      – Спасибо, – сказала я, откашлявшись. – Но лучше я все-таки одна.

      Гарольд нахмурился, не понимая. Поглядел на Уйму, на меня. Я сделала вид, что рассматриваю черные надписи на потолке.

      – Уйма, – сказал Гарольд напряженно, – подожди минуточку…

      Он взял меня за локоть и вытащил в коридор, нисколько не заботясь о том, что людоед остался без присмотра.

      – Ленка, я ему доверяю. И ты можешь ему доверять. Я бы никогда не отправил его с тобой, если бы хоть одно сомнение…

      – А почему он у вас в тюрьме сидит?

      – Он не сидит. Он добровольно решил разделить участь своих соплеменников, а среди них есть такие, которые глотают людей целиком.

      Я поперхнулась.

      – А он, стало быть, не глотает?

      – Он вообще людей не ест! Давно!

      – Откуда ты знаешь?

      – Оттуда! Я королевский маг или кто?

      – Не знаю, – сказала я, сдерживая злость. – Не знаю, почему, отправляясь в опасное место, мне главную опасность надо брать с собой.

      – Он не опасен! Или ты идешь с ним, или вообще никуда не идешь.

      – И пусть все остается, как есть?

      Бледное лицо Гарольда пошло красными пятнами. Он выпрямился, едва не стукнувшись