Убежище. Пенелопа Дуглас

Но я не была уверена, что колокол сохранился. Часы давно перестали работать. Арочный вход встретил нас дверью с решеткой, которая была не заперта.

      Я вошла внутрь и огляделась по сторонам, изучая обстановку.

      Вдоль периметра зала протянулось несколько оконных проемов и пара встроенных каменных скамеек. Раньше к башне прилегала какая-то жилая пристройка или беседка, однако от нее уже давно ничего не осталось.

      На стенах висели черные вазы с засохшими розами пепельного цвета. Кто знает, сколько лет этим цветам?

      Сквозь витражные окна струился слабый свет, отчего в помещении танцевали красные, синие и золотые блики. Внутри была деревянная винтовая лестница, казавшаяся бесконечной, которая уводила куда-то наверх.

      Кай отпустил мою руку и, достав коробок спичек, зажег огарок свечи, стоявший на подоконнике. Маленькую комнату окутал теплый свет. Внезапно я ощутила, насколько здесь тихо. Звуки музыки были практически неразличимы.

      Его присутствие и предвкушение чего-то тяготили меня, сковывая грудь. Боже, какой же он красивый.

      Кожа Кая была темнее моей – теплая, загорелая, она буквально сияла. Закусив губу, я взглянула на его шею, заметив выступавшую под кожей вену. Интересно, каково будет притронуться к ней?

      Как-то раз я видела мать Кая. Губы, улыбка и глаза ему достались от нее.

      Однако и на отца он определенно был похож. Угловатая челюсть, подтянутое тело, прямой нос, а волосы, хотя и были густыми, как у мамы, свой угольно-черный цвет явно взяли от папы. А еще Кай унаследовал его проницательный взгляд… Такой пронзительный и суровый, что я перед ним робела.

      Парень развернулся; мерцающий огонек свечи отражался в его глазах. Сквозь открытые двери я слышала, как ветер завывал в кронах деревьев.

      – Откуда ты меня знаешь? – поинтересовался Кай, подойдя ко мне.

      – Тебя все знают.

      – Ты учишься в нашей школе?

      Я покачала головой.

      – Скорее, на домашнем обучении.

      Полагаю, лучшего определения не найти. Имея больше пропусков, чем посещений, я доучилась только до шестого класса, после чего брат перевез меня к себе и заставлял делать за него домашние задания, пока я сидела дома днями напролет. Так я освоила алгебру и испанский язык, узнала, каким образом Шекспир использовал темы продажности, предательства и обмана, чтобы изобразить вину, грех и возмездие. Мой брат посещал уроки, впитывая достаточно знаний для сдачи экзаменов, в то время как я выполняла письменные задания, впитывая достаточно знаний, чтобы не считаться полной невеждой. Пробелы, конечно, были, но я старательно выполняла всю домашнюю работу, включая обязательное чтение. Я всегда уступала окружающим, и это заставляло меня стремиться к лучшему. Рано или поздно я получу свой аттестат.

      – Иногда вижу тебя то тут, то там, – пояснила я. – Мой бра… моя мама готовит для Торренсов.

      У меня во рту было сухо, как в пустыне. Я с трудом сглотнула. Это ложь. Марина мне не мать, однако мы решили давать людям такое объяснение, потому что отец не хотел, чтобы кто-то за пределами нашего дома знал, кем я была на самом деле.

      Брат