Дамоклов меч над звездным троном. Татьяна Степанова

появился законный повод позвонить начальнику отдела убийств. Позвонить Никите.

      – Алло, Никита, здравствуй.

      – Кто говорит?

      Бог мой, какой у него голос! Катя даже слегка струсила – просто цепной барбос.

      – Это я. Если ты занят сейчас, я перезвоню попозже.

      – Подожди, Катя. Я не занят. То есть занят, но… Ты откуда говоришь?

      Бог мой, как в одночасье может измениться мужской голос. И вроде ведь ничего не случилось.

      – Откуда я могу говорить? Из кабинета, конечно, – Катя усмехнулась. Так-то, дружок, – я по делу. Насчет убийства в Октябрьском-Левобережном. Это ведь убийство?

      – Да.

      – Ты им занимаешься?

      – Да.

      – Это не моя инициатива, – Катя сказала это строго, официально. Пусть он не воображает, что она ищет повод, чтобы капитулировать. – Мне мой начальник поручил заняться этим материалом. Если он, конечно, есть – материал по этому убийству.

      – Есть. Сколько угодно.

      – Я, – Катя почувствовала, что в таком тоне разговаривать ей трудно, – наверное, все-таки я не во время, Никита. Я тебе перезвоню. Потом как-нибудь.

      – Подожди, – спохватился он. – Если у тебя есть время, зайди ко мне.

      Вот так просто после двухмесячной глухой вражды по пустячному поводу – «зайди ко мне». Катя пожала плечами – он приказывает ей, а ведь она в розыске не работает. Или таким неуклюжим способом он пытается помириться с ней? В конце концов, какая разница? У нее служебное дело к Колосову, а дело не ждет.

      Она выключила компьютер и поспешила вниз, в розыск. За дверью колосовского кабинета монотонно бубнил мужской голос. Катя постучала, открыла дверь и…

      Колосов был не один. Напротив него сидел долговязый, худой гражданин лет сорока, одетый в мятый синий костюм. Рядом с гражданином на полу стоял толстый кожаный портфель. Лицо гражданина было остреньким, птичьим. Щеки бороздили багровые прожилки. Разговаривал он, часто облизывая губы и то и дело отпивая глоточек минеральной воды из стоявшего перед ним стакана.

      Колосов увидел Катю на пороге и глазами указал ей на стул возле сейфа.

      – Значит вы, Лизунов, утверждаете, что убили неизвестную вам женщину второго сентября в поселке Октябрьский-Левобережный в одиннадцать часов вечера?

      Катя вся обратилась в слух. Все было сразу забыто – вражда, примирение.

      – Возможно, было уже около полуночи, я на часы не смотрел, – нервно ответил гражданин по фамилии Лизунов. – Я явился к вам, чтобы во всем чистосердечно признаться и отдаться в руки правосудия. Чтобы сесть в тюрьму и испить до дна, так сказать, горькую чашу. Я отказываюсь от адвоката и… А это кто, врач? – он подозрительно уставился на Катю.

      – Нет, это не врач. Это мой коллега из другого отдела. Тоже занимается этим убийством по своему служебному профилю. – Колосов обменялся взглядом с Катей. – Итак, все произошло около полуночи, вы говорите? Где же вы подкараулили потерпевшую?

      – У автобусной остановки на окраине поселка.

      – А