Редкая птица. Петр Катериничев

да. Ты боялся?

      Интересно, почему я сам об этом никогда не задумывался. Страшно? Нет, не то. Было неприятно, тоскливо – и оттого, что вечер сыпался, и еще Бог знает от чего. Потом – омерзение. Потом – злость. Потом – грусть. А потом уже нужно было действовать…

      – Нет. – Но они же могли тебя убить. Или – чего похуже.

      – Да?

      – Ну, издевались бы… Ведь никто бы не вступился.

      – И правильно. Не должны нормальные люди лезть на ножи и стволы.

      – Но ты же полез?

      – Меня оскорбили.

      – Подумаешь, разжевал бы и выплюнул.

      – Так можно проплевать все.

      – Слушай, а если бы обидели не тебя, а кого-то другого ты бы тоже полез?

      – Да.

      – Почему?

      – Я умею драться.

      – А если бы не умел?

      – По обстоятельствам.

      – Что значит…

      – Позвонил бы в милицию.

      – Веришь во всесилие закона?

      – Не всегда. Но это лучше, чем не сделать ничего. И много лучше, чем налететь на нож, никого не умея уберечь – ни себя, ни других. Это я без балды.

      – Значит, я поступила правильно.

      – Да?

      – Это я вызвала милицию. По автомату.

      – А твой спутник?

      – Да ну его.

      – А сегодня ждала меня на входе?

      – Вот еще. Просто позвонила и спросила, когда ты освободишься.

      – У кого?

      – У Кузьмича. – Так ты его знаешь?

      – А кто его здесь не знает?

      – Ну да, мужик он простой, – лукавлю я.

      – Простой. Как сибирский валенок с программным управлением и вертикальным взлетом.

      Машина набрала скорость, – мы выехали из города.

      – Почему ты меня не спрашиваешь?

      – О чем?

      – Тебя что, девушки всегда встречают из милиции? После драк?

      – Ага. Только с чайными розами и на «кадиллаках».

      – Все ясно. Ты – балабол. А серьезно?

      А серьезно-я никогда ни о чем девушек не спрашиваю. То, что они хотят рассказать, они расскажут сами, а то, о чем не хотят, – выспрашивать бесполезно.

      Наврут. Вернее – нафантазируют.

      – Боюсь скоро состариться.

      – Хочешь жить долго?

      – Всегда. Хочу жить всегда.

      – Ты как ребенок: «Пусть всегда буду я!» А мы почти приехали.

      Машина остановилась у железных ворот. Лека приветливо помахала охраннику, и ворота отъехали в сторону. Мы покатили мимо небольших трехэтажных особнячков, скрытых за деревьями.

      – Это что? – спрашиваю я.

      – Территория.

      – Территория чего?

      – Ничего. Просто Территория. Ты что, никогда не слышал?

      – Пока нет.

      – В Приморске все знают.

      – Я здесь четвертый день.

      – А-а-а. Тогда понятно.

      Мы проезжаем еще одни ворота. Тоже с охранником. Дорога пошла под уклон, к морю.

      – Это вроде дома отдыха. Но – для очень важных персон.

      – Так ты – персона?

      – Нет. Я дочь персоны.

      То,