Разведка. «Нелегалы» наоборот. Сергей Брилев

по всему, могло открыться в российских архивах.

      Для начала я передал Сергею копии документов о пяти девушках-участницах операции «Ледоруб».

      Буквально через неделю Сергей написал мне уже из Москвы. Из пяти имён в архиве Коминтерна обнаружились три, и по всем трём выяснились детали, которые не были известны на Западе. Ещё через несколько месяцев работы совпадение было полным: пять из пяти. Тогда я передал моему российскому соавтору и остальные имевшиеся у меня документы из TNA, а сам приступил к дополнительному перекрестному изучению западных источников, пытаясь ответить на новые вопросы, возникшие после изучения Сергеем документов в России.

      Забегая вперёд, должен сказать, что совсем другое завершение обнаружилось, например, в истории с советскими разведчиками, которые должны были быть заброшены из Англии в Австрию. У того, что много лет казалось мне безысходной трагедией, обнаружилось то, что, конечно, с определённой натяжкой, но всё-таки можно назвать подобием «счастливого конца».

      Но до этого мы опять же ещё доберемся. А уже здесь скажу, что когда-нибудь надо будет приглашать принца Чарльза открывать у нас в Темпсфорде обновленный мемориал. Потому что теперь, когда история операции «Ледоруб» зазвучала, скажем так, в режиме «стерео» (не через одну, а через две «колонки» истории – британскую и российскую), про участников той операции стало известно действительно намного больше.

      Спасибо генералу Фитину от российского соавтора

      …Есть в старой Москве, на Остоженке, милый жёлтенький особнячок, который еще в 1920-е передали кадровикам ИНО ВЧК. Но многие десятилетия многие миллионы москвичей и гостей столицы, которые проходили мимо этого особняка, ни о чём таком и не догадывались. Ну, разве что среди выпускников расположенного по диагонали Иняза и когда-то находившегося в конце этой улицы МГИМО процент посвященных был повыше: ведь выпускников как раз таких вузов чаще всего приглашали в политическую разведку: от ВЧК до КГБ. Да и сегодня это, наверное, так – хотя конкретно отсюда кадровики ИНО съехали.

      Сейчас в этом особняке вполне открыто располагается пресс-бюро Службы внешней разведки России. Впрочем, «открыто» – понятие относительное. По старой памяти, на воротах – просто домофон (без каких-либо обозначений). А ворота встроены во вроде бы и прозрачную, решетчатую, но, тем не менее, весьма солидную ограду. Больше того, забор отделяет проезжую часть и тротуар настолько солидной дистанцией от особняка, что даже когда в новые времена на фасаде появилась мемориальная табличка в память о Киме Филби, предназначение этого особняка было известно только очень проницательным (или опять же – тем самым посвящённым).

      Всё изменилось осенью 2017 г. Тогда на лужайке перед особняком поставили во всех смыслах зримый памятник. Фигура в накинутой на плечи шинели – тот, про существование кого в России знает любой, кто смотрел «Семнадцать мгновений весны». Это – начальник советской разведки периода Великой Отечественной. Однако и здесь есть одно существенное «но».