Разведка. «Нелегалы» наоборот. Сергей Брилев

чёрт их знает, Бобби! Но последнюю как ни называй, ей, по моим наблюдениям, больше, чем мы, англичане, нравятся янки[113]. Подсиживают они нашу империю, подсиживают племяннички.

      – Ну, вот ещё только об американцах сейчас думать! Но вообще-то я про вот ту худенькую спрашивал, которая ещё в стороне. Судя по осанке, танцовщица?

      – Она и есть танцовщица, балерина[114]. – Хилл был и рад, и раздосадован тому, что ему пришлось рассказывать о той, кто вообще-то ещё минуту назад строила глазки ему. – Но я, old club[115], ей богу, не помню её имя. Вы бы сами у неё спросили.

      – К вам надо приходить с чистой головой![116] А ваша-то пассия кто?

      – Люба.

      – Как?

      – Люба, Любовь Алексеевна Полик[117].

      – Эта которая из отеля «Националь»? Как её называют – «Люба Гиннеса»?[118] Вы что же, её унаследовали от вашего предшественника?

      – Я вас попрошу, Билли! У меня настоящие чувства!

      – Вы не боитесь, что она может работать на ваших партнёров? Как вы из называете? YMCA?[119]

      – Слушайте, Тёрнер, займитесь своими делами. Смотрите, как на вас смотрит балерина!

      – Да? Правда? Знаете, дружище, простите меня за бестактность, но объясните, почему Советы так хорошо к вам относятся?

      – Давайте как-нибудь потом об этом поговорим. Наслаждайтесь вечеринкой, дружище. – Хилл подтолкнул «Билли» Тёрнера по направлению к балерине, думая, как бы побыстрее сегодня закончить гулянку в резиденции и отправиться к себе на квартиру на улице Горького, где его ждала Люба.

      Насколько известно из его дневника, именно с Любой он вёл наиболее откровенные разговоры. Но мы не можем отказать себе в удовольствии поместить на эти страницы и ещё одного конфиданта Хилла: чехословацкого военного атташе генерала Пику, который, насколько известно, нравился Хиллу намного больше, чем собственный подчиненный-славянин, натурализовавшийся в Британии майор-поляк и ярый антисоветчик Трушковский[120]. Представим, что то, что нам известно об откровениях Хилла, он обсуждал и с генералом Пиком:

      – Дружище Хилл, ваши вечеринки остаются непревзойденными!

      – Спасибо, генерал.

      – В Москве так не хватает тепла. А вот уже и совсем осень пришла. – Генерал Пик был, кажется, настроен на сентиментально-светскую беседу. Но оказалось, он подбирался к вопросу практическому. – Я сейчас видел в прихожей шикарное меховое пальто. Ваше?

      – Да.

      – Откуда вы такое достали? – Жившие в социалистической Москве иностранцы и до войны отучили себя от слова «купить», заменив его на «достать», а сейчас – тем паче.

      – Помогли друзья.

      (Вряд ли Хилл рассказал об этом Пику, но справить шубу ему помог «Осипов», который вёл операцию «Ледоруб» в YMCA. У Хилла с ним в разное время были разные отношения: от почти любви до почти ненависти (например, впереди были истории с запросами от Хилла в НКВД по поводу желания SOE провести операции в Болгарии

113

Известно о том, что Кирой звали русскую подругу военного атташе США. См.: James O. Hendon/Joseph O. Baylen, Col. Philipp R. Faymonville and the Red Army, 1934–1953 // Slavic Review. Vol. 34. № 3 (sep. 1975). Р. 483–505 – in: D. O’Sullivan, p. 61.

114

Точное описание из дневника Тёрнера.

115

Шуточное английское обращение, которое, решимся предположить, должен бы использовать человек разлива Хилла.

116

Точное выражение из дневника Тёрнера.

117

Reminiscences of Four Years with the NKVD. Hoover Institution Archives. G.A. Hill Files. Р. 118 – in: D. O’Sullivan, p. 62.

118

Ibidem.

119

Если в НКВД своих британских партнёров из SOE называли «Сектой», то в переписке британских спецслужб НКВД кодировали под названием YMCA, как сокращенно называется международная «Юношеская христианская ассоциация» – см., например, Mihir Bose. The Spy Who Fooled the Nazis. Fonthill Media, 2016.

120

D. O’Sullivan, p. 55.