Лаис Разящая. Дарья Быкова

а у него перехватывает дыхание – неужто правда поцелует?! Она же, застыв в миллиметре от его губ, выдыхает:

      – Нет!

      И такой же чуть танцующей походкой направляется к лошади. Ирислав сам не знает, почему на его губах расползается улыбка. Наверное, потому что с ней будет ещё интереснее, чем он думал. Она ведь сама сказала, что ей от него что-то надо, так что они непременно встретятся.

      Лаис тем временем снимает с его коня уздечку. Это вместо того, чтобы надеть седло. Собирается просто отпустить? Конь стоил баснословно дорого – порода, выносливость, размер опять же, хоть и нрав дикий и зловредный, но лучше бы она и в самом деле его отпустила, целее будет… Девушка. Не конь. Этой скотине ничего не сделается. Она же, отбросив ненужную ей почему-то упряжь, хватает коня за чёлку и пару секунд смотрит ему в глаза. А затем неуловимым движением – кажется, князь моргнуть лишь успел, оказывается у коня на спине. Легко удерживается на выполненной мерзопакостной скотиной свечке, и каким-то непостижимым образом отправляет коня в уже управляемый галоп.

      Про альдова посла он вспомнил только к вечеру второго дня после возвращения. Неохотно поморщился – Советник как-то путанно объяснял, почему не вручил уведомление о высылке господину послу, то ли найти его не смог, то ли причину было толком не сформулировать… но это, наверное, и к лучшему. Всё же неуважительно как-то совсем получилось бы. А так Ирислав сам с господином послом побеседует, постарается его убедить, что несмотря на огромное желание дружить с альдами, постоянный посол им в принципе не очень-то здесь нужен. Раз намёков альды не понимают…

      Велев позвать посла, князь продолжил чтение накопившихся писем и документов. Заслышав шаги встал, дочитывая последний абзац весьма интригующего донесения, и попросил:

      – Всего ещё одну минуту, господин Аделайс, с вашего разрешения.

      – Без проблем, Ваша Светлость, – отозвался женский – женский! – голос.

      Князь выронил письмо и поднял взгляд. Альды вообще красивый народ. Чёткие, прямые черты, яркие глаза, смуглая, невероятно гладкая кожа…На предыдущих послов уже после пары дней начинали вешаться девки, на этом они несколько раз и сыграли: стоило альду – а они темпераментные! – поддаться искушению и вступить в связь с одной из девиц, ему тут же сообщали, что именно к этой девице воспылал нежными чувствами князь, и просили покинуть страну. Теперь же так не выйдет. В нежных чувствах ни к кому из дружинников князь признаваться не намерен, да и вообще он как-то неожиданно против, чтобы госпожа посол одарила своей благосклонностью кого-то из них. И что уж совсем лишнее, и неподобающее – князю хочется госпожу посла самому. Вот на этом столе, например. Или у той стены. Да даже на полу! Он уже и не помнит, хотелось ли ему когда-нибудь так женщину. Обычно он получал желаемое куда раньше, и до такой степени наваждения не доходил.

      Аделаис. Лаис. Девушка-богиня. Девушка-альд. Когда она говорила про страшное лицо, он подумал про шрам. Ожог. Следы оспы или другой болезни. Но она была идеальна, а намекала совсем на другое – страх перед альдами.

      – Лаис, –