Архипелаг ГУЛАГ. Александр Солженицын

они нисколько не возгордились, не занеслись: с каким-то Максимычем, Лёнькой, Рафаильским и Мариупольским, «не имеющими никакого отношения к коммунистической организации», они на частных квартирах и в гостинице «Савой» устраивают «роскошную обстановку… там царят карты (в банке по тысяче рублей), выпивка и дамы». Косырев же обзаводится богатой обстановкой (70 тысяч), да не брезгует тащить из ВЧК столовые серебряные ложки, серебряные чашки (а в ВЧК они откуда?..), да даже и просто стаканы. «Вот куда, а не в идейную сторону… направляется его внимание, вот что берёт он для себя от революционного движения». (Отрекаясь теперь от полученных взяток, этот ведущий чекист не смаргивает солгать, что у него… лежит 200 тысяч рублей наследства в Чикагском банке!.. Такую ситуацию он, видимо, реально представляет наряду с мировой революцией.)

      Как же правильно использовать своё надчеловеческое право кого угодно арестовать и кого угодно освободить? Очевидно, надо намечать ту рыбку, у которой икра золотая, а такой в 1918 году было немало в сетях. (Ведь революцию делали слишком впопыхах, всего не доглядели, и сколько же драгоценных камней, ожерелий, браслетов, колец, серёг успели попрятать буржуазные дамочки.) А потом искать контакты с родственниками арестованных через кого-то подставного.

      Такие фигуры тоже проходят перед нами на процессе. Вот 22-летняя Успенская, она окончила петербургскую гимназию, а на высшие курсы не попала. Тут – власть Советов, и весной 18-го года Успенская явилась в ВЧК предложить свои услуги в качестве осведомительницы. По наружности она подходила, её взяли.

      Само стукачество (тогда – сексотство) Крыленко комментирует так, что для себя «мы в этом ничего зазорного не видим, мы это считаем своим долгом;…не самый факт работы позорит; раз человек признаёт, что эта работа необходима в интересах революции, – он должен идти» (с. 512, курсив мой. – А. С.). Но, увы, Успенская, оказывается, не имеет политического кредо! – вот что ужасно. Она так и отвечает: «Я согласилась, чтобы мне платили определённые проценты» по раскрытым делам и ещё «пополам делиться» с кем-то, кого Трибунал обходит, велит не называть. Своими словами Крыленко так выражает: Успенская «не проходила по личному составу ВЧК и работала поштучно» (с. 507). Ну да впрочем, по-человечески её понимая, объясняет нам обвинитель: она привыкла не считать денег, что такое ей несчастные 500 рублей зарплаты в ВСНХ, когда одно вымогательство (посодействовать купцу, чтоб сняли пломбы с его магазина) даёт ей 5 тысяч рублей, другое – с Мещерской-Гревс, жены арестованного, – 17 тысяч. Впрочем, Успенская недолго оставалась простой сексоткой, с помощью крупных чекистов она через несколько месяцев была уже коммунисткой и следователем.

      Однако никак мы не доберёмся до сути дела. А. П. Мещерский, крупный заводчик, был арестован за неуступчивость в экономических переговорах с советским правительством (Ю. Лариным). Его жену Е. И., у которой подозревали драгоценности и деньги, чекисты стали шантажировать, приходили сами к ней домой, с каждым разом рисуя положение