Скандал в семействе Уинтерли. Элизабет Бикон

в различных домах моего нанимателя.

      – И спасены от небрежения, в котором пребывают почти полвека, – несколько рассеянно согласилась она, словно на самом деле думала о чем-то другом.

      – Вот именно, – добавил Кольм так сухо, что даже ему это показалось чрезмерным. – Удивительно, но они не в самом плохом состоянии.

      – Это очень занимательная тема, мистер Картер, но мне надо вернуться в бальный зал, пока все не заметили, что я слишком долго отсутствую. Поэтому будьте любезны повернуться спиной или выйти, чтобы я могла пришить этот шнур и уйти.

      – Я еще не закончил свою работу, – ответил он, жалея, что не убрал один из дневников Памелы, который оставил открытым, чтобы дочитать. Тогда не было бы риска, что мисс Уинтерли заметит его, если из любопытства подойдет ближе к библиотечному столу и увидит, чем он занимался. – Позвольте, я подвину свечу, чтобы вам было лучше видно и вы смогли бы скорее закончить, – неловко предложил он и, не дожидаясь ответа, передвинул подсвечник.

      – Похоже, вы хотите избавиться от меня не меньше, чем я хочу уйти, – сказала она приглушенным голосом, поскольку все ее внимание было обращено на платье.

      – Вы же не сможете выйти замуж за библиотекаря, если нас застанут в таком щекотливом положении, – хмуро пояснил Кольм.

      – Даже если он герой?

      Хорошо ли, что они чувствуют себя друг с другом так непринужденно, что могут даже посмеяться вместе? Этого никогда бы не случилось, если бы она знала, кто он. Вечер закончится, и они вернутся в разные миры. Не считая того, что, насколько он знал, у дяди Хорэса и герцогини имелись планы, которые могли заставить эти миры встретиться. Не дай бог, подумал Кольм. Мысль о том, какими ледяными стали бы глаза мисс Уинтерли, узнай она, кто он на самом деле, вызывала отвращение.

      – Я не гожусь в герои, мисс Уинтерли, – хмуро ответил он. – Они обычно погибают, а не превращаются в калек, как я.

      – Если бы шрам был у вас на затылке, я, пожалуй, могла бы поверить, что вы бежали с поля боя, – возразила она.

      До его слуха донесся слабый звук иголки, воткнутой в атласную ткань платья, и он затаил дыхание.

      – А может, я пятился от пуль? – криво усмехнувшись, сказал Кольм, и она засмеялась. Теплый звук ее смеха мгновенно оживил все фантазии, с которыми он боролся с той самой минуты, как она вошла в комнату, и он увидел ее такой взволнованной и соблазнительной с верхней ступени своей винтовой лестницы, а она еще не подозревала о его существовании.

      – И пуля, отскочив от чего-то еще, ранила вас в ногу?

      – Мне могло дьявольски не повезти.

      – Могло.

      – Вы уже закончили? – резко спросил он, потому что ему вдруг показалось опасным, что они уже почти смеются вместе.

      – Вам не терпится от меня отделаться?

      – Мне не терпится продолжить работу, мисс Уинтерли. А этого не случится, если нас застанут тут одних за закрытой дверью.

      – Даже несмотря на то, что новый герцог кажется таким разумным человеком? – сказала она, как будто он