Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 1. Меч Лета. Рик Риордан

была его дочерью. Я понял это по ее волосам – таким же вьющимся и густым, как у папы, только еще чуть светлее. И оделась она гораздо разумнее – в сапоги-дутики, джинсы и парку, из-под которой выглядывала оранжевая футболка. На лице ее я не заметил ни тени растерянности. Оно выражало уверенность, целеустремленность и ярость. А флаеры эта особа держала в руках с таким видом, словно вдруг обнаружила сочинения, за которые почему-то выставили неправильные оценки.

      Если она и впрямь меня ищет, то лучше пускай не найдет. Что-то меня в ней пугало.

      Я не узнал ни девушки, ни ее отца, но тем не менее в моей черепной коробке что-то зашевелилось. Там словно включился магнит, который притягивает очень старые воспоминания.

      Отец с дочкой дошли до места, где тропинка раздваивалась, и в нерешительности остановились. Кажется, до них лишь в этот момент дошло, что они забрели в пустой парк дикой ранью в разгар зимы.

      – Полный бред, – донеслись до меня слова девушки. – Мне его хочется удушить.

      Решив, что она имеет в виду меня, я съежился еще больше в своем укрытии.

      – Ну, я бы предпочел обойтись без убийства, – ответил ее отец. – Он все же твой дядя.

      – Но целых два года! – воскликнула девушка. – Папа, как же он мог не рассказывать нам об этом целых два года!

      – Я не могу понять Рэндольфа. Никогда не мог, Аннабет, – развел руками ее отец.

      У меня вырвался такой резкий вздох, что я испугался, как бы они не услышали. Магнит в башке наконец заработал на всю катушку, ярко высветив воспоминание.

      Ну да. Аннабет. А этот светловолосый мужчина – мой дядя Фредерик. А мне шесть лет.

      Последний День благодарения, который мы отмечали с семьей. Мы с Аннабет укрылись в библиотеке дома дяди Рэндольфа и занялись там игрой в домино, пока взрослые орали внизу друг на друга.

      – Как же тебе повезло, что ты живешь с мамой, – говорила мне Аннабет, докладывая доминошину в здание, которое строила. У нее получилось что-то великолепное. С колоннами впереди, как у храма. – Я собираюсь отсюда сбежать, – сообщила она.

      Я поверил: она действительно собирается это сделать, и меня потрясло, как она уверена в себе.

      А потом в дверях возник дядя Фредерик. Кулаки его были сжаты, а лицо мрачно, что совершенно не соответствовало радостно улыбающемуся оленю на его свитере.

      – Аннабет, мы уходим.

      Перед уходом она на меня посмотрела. Многовато в ее глазах было ярости для первоклашки.

      – Хоть ты в безопасности, Магнус, – и она одним взмахом пальца разрушила свой потрясающий храм.

      Вот так мы последний раз с ней и виделись.

      Мама потом много раз повторяла с нажимом:

      – Будем держаться подальше от твоих дядей. Особенно от Рэндольфа. Ему никогда от меня не добиться того, что он хочет. Ни-ког-да.

      Она мне не объяснила, чего именно он от нее добивался и о чем они тогда спорили с ним и Фредериком.

      – Просто поверь мне, Магнус. Быть с ними рядом слишком опасно.

      Я маме верил во