Претендентка на русский престол. Елена Арсеньева

кивнула. Не родился еще на свет человек, которому она призналась бы, что чего-то боится. Теперь она не отступилась бы, даже если бы изо всех углов полезли на нее демоны, отвратительные и гнусные существа с телом козы или червя, с ушами летучих мышей, пастью и когтями кошки… И едва Джузеппе скрылся за дверью, она одним духом проглотила сильно отдающее мятою, чуть горьковатое снадобье и уставилась в зеркало, ожидая бог весть каких жутких шуток таинственных сил.

      Ничего не произошло. По-прежнему перемигивались в зеркале огоньки свечей, а само оно было уж до того помутневшее и потрескавшееся, словно вся амальгама с него давно осыпалась; непонятно, каким чудом оно еще может отражать эту сумрачную залу, этот шандал, эти оплывающие свечи, дробить и множить отражения, выстраивать из них необозримый коридор… И тут словно бы чьи-то стылые пальцы коснулись затылка Лизы, когда она сообразила, что ее-то отражения в зеркале нет!..

      Прошло невероятно долгое, томительное мгновение леденящего ужаса; и вот из мрака прямо на Лизу выплыло незабываемое лицо Алексея.

      Нет, то был не княжич Измайлов – румяный, беззаботный, и не Лех Волгарь – яростный, напряженный – это был еще один, неведомый прежде образ Алексея. Смуглое, перечеркнутое тонким шрамом лицо; голубой лед в прищуренных глазах; твердые, обветренные губы. Полуседые-полурусые волосы его были перехвачены на лбу кожаным узким ремешком, черный кожушок накинут на белую домотканую рубаху. Чуть поодаль Лиза с изумлением рассмотрела Миленко Шукало. Молодой серб раскуривал трубочку, задумчиво поглядывая на зубчатые вершины гор, подступавшие со всех сторон… Алексей смотрел вдаль. Но через мгновение лицо Алексея, отраженное в зеркале, покрылось рябью, расплылось, а вместо него Лиза вдруг увидела… себя!

      С тихим стоном Лиза отшатнулась, зажмурилась, а когда вновь решилась открыть глаза, в зеркале уже ничего не было. Сколько ни вглядывалась, сколько ни терла его, оно никак не отозвалось на ее отчаяние и мольбу.

      Лиза сплела похолодевшие пальцы, прижала к груди и внезапно ощутила легкий ожог пониже горла, как раз там, где когда-то приникало диковинное украшение, подаренное ей Сеид-Гиреем. И тотчас сообразила, что же именно напомнило ей странное Алексеево зеркальце, более похожее на металлическую пластинку: именно такого тускло-серебристого, неопределенного цвета был кубик – чудесный талисман Джамшида! И сабля, отнявшая жизнь у Сеид-Гирея, была такова же! Неужто в Алексеевых руках она сейчас видела третью заповедную реликвию – зеркало Джамшида?..

      Лиза даже застонала от досады. Ну почему, ну почему ей открылось так мало?! Почему таким кратковременным было действие таинственного напитка? Не потому ли, что она мало выпила?

      Лиза перевернула флакон, но из него не вылилось ни капли. Она в отчаянии огляделась и увидела в темном, застекленном шкафу еще один хрустальный сосуд, точь-в-точь такой, какой Джузеппе подал ей. Она радостно схватила его, вырвала пробку и одним глотком осушила.

      Напиток был совсем другой, Лиза поняла тотчас. Ни следа мяты, ни следа горечи, похож на глоток ароматного