Претендентка на русский престол. Елена Арсеньева

послушай-ка. Может, это быль? Говорят, будто мой… – Она осеклась, но тут же и выправилась: – Говорят, будто царь Петр Великий раз поехал на охоту да заблудился. Начал дорогу отыскивать и повстречал солдата, шедшего домой со службы. Царь ему не открылся, охотник да охотник.

      Пошли дальше вместе. Вдруг видят: изба стоит. А там разбойники жили, только на ту пору никого их дома не было, одна стряпка разбойничья кашеварила. Накормила она пришлых, напоила, на чердаке уложила.

      Царь сразу захрапел, а солдату не спится. Болит душа, а отчего, бог весть! Вдруг слышит – загомонили внизу. Глянул в щелку: в горнице трое сидят с ножами да саблями, а с виду – хоть сейчас на правеж иль на кол! Смекнул солдат, что попали они со спутником как кур в ощип. Обнажил саблю верную и стал у двери на караул.

      Попили, поели разбойники да и порешили гостей прикончить, добром их поживиться. Двое на двор пошли, а третий на чердак полез.

      Только голова из дверцы показалась, солдат ее и срубил с одного маху. Так же со вторым и третьим злодеем расправился и только потом спутника разбудил: «Вставай, мол, охотничек, царство небесное проспишь!»

      Тот ох и ах: «Да знаешь ли ты, служивый, кому жизнь спас? Ведь я – царь Петр!» Солдат наш так и сел где стоял…

      Августа расхохоталась. Однако граф поглядывал на нее хмуро.

      – А что? Чем не про нас сказочка? – от души веселилась Августа. – Ведь по греческим бумагам фамилия моя Петриди! Что значит – из рода Петра! – И она вновь залилась смехом.

      Граф предостерегающе кашлянул.

      – Да будет, будет вам, Петр Федорович, – отмахнулась Августа. – Я сама все знаю, все помню… Ладно уж, идите одевайтесь да спускайтесь во двор. Гаэтано небось запряг уже.

      Она подошла к окну, выглянула. Чем-то озабоченный граф поспешно вышел, а Лиза, подобрав с полу свою шаль, вдруг опустилась на краешек окровавленной постели.

      Ее как-то разом вдруг оставили все силы. Схлынуло мимолетное веселье, исчезли остатки страха и напряжения; осталась только леденящая душу пустота.

      Зачем, ради чего снова спаслась она от смерти? Кому нужны жизнь ее, трепет крови, биение сердца? Кто захлебнется счастливыми рыданиями, прижав ее к сердцу, кто восславит Господа за ее спасение? Одна, всегда одна!..

      Она не знала, что всего лишь тоскует о любви.

      Глава 4

      Рим

      Не просто, ох как не просто оказалось прийти в себя после того, что довелось им испытать! Совсем плохи были они с Августою, когда граф Петр Федорович привез их в гостиницу «Святой Франциск» и сдал с рук на руки почти помешавшейся от беспокойства Яганне Стефановне. Впрочем, ей пришлось быстренько очухаться. Деваться некуда, надобно выхаживать обеих девушек. Августа разве что в падучей не билась. Лиза думала, ее всего лишь воспоминания о пережитом ужасе мают. Однако невзначай услыхала ее с графом Петром Федоровичем разговор и поняла, что страх для такой души – пустое дело и забота из последних!

      Голосом, сухим и дрожащим, словно в жарком бреду, Августа твердила:

      – Да