Шоу ушастых вундеркиндов. Геннадий Киселев

Выйдем на улицу, Медведев.

      Когда придуманная на ходу и блестяще разыгранная беззастенчивым импровизатором интермедия была завершена, он на голубом глазу спросил:

      – А заслуженному артисту завтра приходить?

      – А как же! – с излишней горячностью воскликнула Елена Владимировна, немного порозовела, но нашла в себе силы достойно завершить эту сценку. – Мы должны с ним поговорить о твоём будущем.

      – Без проблем, – великодушно согласился юный враль.

      К отцу с фотографией он подлез во время традиционного вечернего чаепития. Тот недоумённо пожал плечами, мельком глянул на изображение и уже собрался забросить фотокарточку куда подальше, но сын перевернул её обратной стороной.

      Заслуженный артист прочёл посвящение раз, другой, снова глянул на незнакомое личико и промурлыкал:

      – И кто же эта прелестная незнакомка?

      – Наша училка по русскому.

      – Друг мой, что за вульгарщина? «Училка». И сколько же сейчас, – отец сделал ударение на слове «сейчас», – лет этому, прямо скажем, милому созданию?

      – Это её последний снимок. Я его со стенда свистнул… – начал Мишка и тут же прикусил язычок.

      Но отец не заметил его оплошности. Он был увлечён разглядыванием «милого создания» и текстом на обороте, который, судя по выражению лица, доставил ему удовольствие.

      – А с чего это вдруг она решила мне преподнести сей презент?

      – Да она на все твои спектакли ходит. И ко мне пристаёт. Расскажи ей, да расскажи, какой ты в быту. Хочет знать, какими бывают великие артисты в домашней обстановке.

      – Она так и сказала?

      – Сказала. А что, ты разве не великий, – перешёл в атаку Мишка. – Вся школа так считает. А она, как услышит твоё имя, так даже нормально правила правописания на уроке объяснить не может. – И, не передохнув, закончил. – Ты бы ей свою фотографию подписал. Знаешь, как ей приятно будет.

      – А где же я ей её вручу? На дополнительные занятия по русскому записаться разве что, – улыбнулся трагический артист.

      Мишка подхихикнул.

      – Впрочем, завтра передашь ей от меня поклон, вручишь фото. И скажи, что на ближайший спектакль «Гамлет» ей контрамарка обеспечена. Стоп. Ей же наверняка на двоих пригласительный нужен будет. У такой очаровательной дамы наверняка поклонник есть.

      – Какие в школе поклонники?! У нас же учителя сплошь женщины. Когда им по поклонникам бегать. Тетрадки бы успеть проверить. Фотографию я ей передам, а вот контрамарку ты уж сам вручи. Ладно?

      – Погоди, а ты часом ничего не натворил?

      – Ничего я не натворил. Она хотела, чтобы ты у нас с лекцией выступил о системе этого… как его…

      – Станиславского, что ли?

      – Ага.

      – Что-то ты, братец, темнишь. Ладно. Завтра разберёмся. Скажешь ей, что приду. А сейчас спать. У меня спектакль сегодня трудный был. Отелло изображал.

      В школу Мишка пришёл ни свет ни заря. Подкараулил Елену Владимировну на входе, отвёл в сторонку, передал фотографию, и тут червячок сомнения заполз к нему в душу. А не переборщили ли они