Птица Сирин и всадник на белом коне. Георгий Юдин

не о нём речь пойдёт, а о простом русском человеке – Егории-мастере.

      В стороне от Москвы, на берегу речки Весёлки, деревенька стояла. Чистенькая такая, нарядная. Дворики называлась. Здесь и родился Егорка.

      Странный был мальчонка. Бывало, играют деревенские ребята в чехарду или в догонялки, а он побегает, побегает и вдруг замрёт посреди улицы.

      – Ты чего встал, Егорка?

      – Гляньте, – говорит, – закат-то какой, будто небо горит. И лягушки как распелись…

      – Тьфу ты, невидаль! Лягушек не слыхал! Ты, слышь-ка, или играй, или сейчас в пруд макнём.

      А то ляжет в высокую траву и глядит на цветы неотрывно.

      – Аль занемог, Егорка? – спрашивает его мать. – С самого утра лежишь, не шевелишься.

      – Я, матушка, слушаю, как сок по травам бегает.

      – Неужто слышно? – спросит мать ласково, посмотрит на него задумчиво и отойдёт тихонько.

      А ещё любил Егорка рано утром, когда звёзды светлеют и слышно, как в саду яблоки в траву падают, птиц будить. Выйдет в огород и в свою дудочку тихонько так – фьють-фьють! А в ответ ему первая пичужка – «чиу!» За ней другая, третья, и весь сад запел, ожил!

      – Расчирикался, воробей, – кряхтит бабушка Акулина на лавке, – без тебя, что ли, птицы не проснутся?

      Но больше всего любил Егорка русские праздники, когда песни задорные поют, весёлые хороводы водят, ряженые по ночам страх нагоняют. Каждый праздник как сказка, с волшебствами, с тайнами. Тут уж никакой силой его домой не затащишь, прямо беда!

      Вот хотя бы праздник Егорьев день, когда в первый раз после студёной зимы скотину на поле выгоняли. Был такой герой на Руси, Георгий-воин, Георгий-защитник, Егорий по-простецки. Крестьянам помогал, заступался, если надо, и скотину от беды охранял. В честь него и праздник назвали.

      Вечером, накануне Егорьева дня, бабушка Акулина, как и все деревенские бабы, пекла «шишки», булки такие, и в каждую по шерстинке со скотинки вкладывала.

      Утром рано Егорка с бабушкой корову и лошадку из хлева выгоняли не хворостиной кривой, а цветущей вербой. На землю перед хлевом отец замок железный клал. Через него скотина переступить должна и не зацепиться. Только тогда ворожба подействует – волку или медведю пасть крепко-накрепко запрёт.

      Потом всей деревней в поле шли. Клали на четыре стороны тридцать земных поклонов и просили: «Храбрый ты наш Георгий, упаси ты скотину нашу от огня, от воды, от лютого зверя, от ползучего змея и от волшебных стихов. Чтоб лютый зверь не слышал бы своими чуткими ушами рёву коровьего, блею овечьего и боялся бы голосу человечьего, и чтоб нечистая сила отталкивалась». Покормят скотину «шишками» и запоют, Георгия поторапливают:

      Георгий, вставай рано,

      Отмыкай землю,

      Выпускай росу

      На тёплое лето,

      На буйное жито,

      Людям на здоровье!

      А Георгий-то и сам в эту ночь не прилёг. Золотым ключом росу отпер и на землю выпустил, потом травы отпер и дал им расти. А как затрубит Георгий в свою золотую трубу, в ответ ему леса зеленеют.

* * *

      Отец Егорки крестьянствовал, а для удовольствия своего звонарил. Знатный звонарь был! Такие переливчатые звоны на пяти колоколах игрывал – заслушаешься! Звон тот в самое сердце радостью входил, и душа добрела. В Москву на главную звонницу его сманивали, большие деньги сулили – отказался. «Уменье моё, – говорит, – деревня родная породила, для неё и стараться буду».

      Вечерами, когда вся семья после тяжёлой работы в горнице собиралась, наступало для Егорки самое счастливое время.

      Тихонько потрескивала неяркая лучина, вился к потолку смоляной дымок. На стенах таинственные тени шевелились, у печи бабушка Акулина чугунами гремела, и постепенно изба доверху наполнялась таким вкусным запахом свежего хлеба и топлёного молока, что толстый кот Терентий, позабыв про мышей, с паутиной на усах врывался в горницу и начинал беспокойно мяукать басом.

      Отец лапти на всю семью плёл, мать за прялкой сидела, а Егорка прижмётся к её тёплой спине, в тёмное окно глядит заворожённо и слушает, слушает мамкины истории сказочные:

      – За семью глубокими морями, за семью высокими горами, там, где земля с небом встречается, лежит невиданная страна. Захочешь её на коне объехать – года не хватит. Люди там трёхногие великаны с четырьмя руками, глаза и рот у них на груди. Нет в той стране ни вора, ни разбойника, ни завистливого человека потому, что полно там всякого богатства.

      Течёт под той землёй красная река. Раз в год земля над ней расступается, и кто увидит это, прыгает в реку, пока земля не сомкнулась, хватает в воде что попало и наверх тащит. Камень оказывается драгоценным камнем, а песок – крупным жемчугом.

      Родятся в том царстве разные звери. Есть петухи, на которых люди ездят. Есть птица Фéникс. В новолунье вьёт своё гнездо на пятнадцати дубах, приносит с неба огонь, сама сжигает