Чистильщик. Выстрел из прошлого. Евгений Щепетнов

эта версия, но она была вполне себе реальна. Хороший адвокат, правильные действия обвиняемых – и все можно так перевернуть с ног на голову, что из «терпилы» я превращусь в настоящего злодея. Чего мне совсем уж и не хотелось.

      Через час оживленного обсуждения мы с опером пришли к консенсусу: я напишу отказное заявление, в котором укажу, что не хочу, чтобы в отношении задержанных предпринимали какие-либо действия со стороны закона. Погружусь в свою машину и отвалю отсюда как можно быстрее. Злодеев же подержат до утра и отпустят, когда с ними разберутся. По всему видно, что это все-таки настоящие менты, вот только куда делись их удостоверения, знает только черт. И при слове «черт» опер выразительно посмотрел на меня, так, что я понял, кто тут черт, а кто бесогон.

      Сказано – сделано. Выписаться из гостиницы было делом минуты, особенно когда я припугнул дежурного администратора: сказал – подам на нее в суд за то, что дала запасной ключ от номера неизвестным людям. Пусть даже они и предъявили ей некое красное удостоверение. (Силен еще страх людей перед властью! Пока – силен…)

      Выписавшись, не теряя времени, прыгнул в машину, забросив сумку на заднее сиденье, и покатил прочь из города. Но только не туда, где меня могли бы ожидать заслоны преследователей, а в противоположном направлении – в сторону того городишка, с которого я начал мой анабасис. Зачем? А затем, что мне никак не давала покоя фраза старого мента, сказавшего мне, что фельдшерица что-то скрывает. И я чуял – это «что-то» настолько важно, что за мной пустили целую свору опытных и бессовестных волкодавов.

      Снова ночная езда, снова встречные фары, прохладный воздух из приоткрытого окна, шорох шин и музыка из магнитолы. Слушаю я обычно разные сборники, частенько еще советские песни. Или иностранщину вроде «Битлз» и иже с ним. Не люблю современную, этих всех «америкэнбоев» и «ласковый вой». Даже не так – не просто не люблю, я их ненавижу! Полнейшее оглупление масс. Мерзость.

      Ехал быстро, практически на пределе возможностей. Не своих – машины. Движок 1500 кубиков выдавал максимум 150 километров в час – это если по прямой. Мешают только особо упертые фуры, которые тащатся в ночи со скоростью пешехода, даже если подъем совсем небольшой. Эти «чемоданы», как их называют, перегружены сверх меры. Большинство из них с дагестанскими номерами. Я давно уже слышал, что дагестанцы держат львиную долю грузовых перевозок по России, теперь вот убедился воочию.

      Впрочем, обгонять их сейчас не составляло труда – дорога пустая, а сплошная разметка мне сейчас по фигу. Кто увидит? Гаишникам тоже спать надо – план сделали, пора и на боковую. Кроме тех гаишников, что на стационарных постах, конечно.

      На посту при въезде в город меня остановили. Вяло проверили документы, вписали в книжку-«гроссбух», так же вяло поинтересовавшись о цели посещения города. Я сказал что-то о том, что еду в гости, назвал фамилию старого гаишника, у которого был сутки с лишним назад, и больше вопросов не было. Кроме одного – как он там, дядя Ахмед? Как здоровье?