Вкус запретного плода. Галина Романова

Клиентов больше не было. Света куда-то вышла. Ляля смела в совок состриженные волосы, выбросила в мусорный контейнер. Собрала инструменты и пошла к раковине.

      – Привет. Освободилась? Разговор есть.

      Нина – мастер из мужского зала, та самая, которая, по их подозрениям, стучала Наталье Павловне, – стояла, подперев плечом притолоку, и смотрела на нее сердитыми глазами.

      – Слушаю тебя. – Лялечка сосредоточенно промывала расчески под мощной струей горячей воды.

      – Может, выйдем? – предложила Ниночка.

      – Ой, извини, мне еще убрать место надо. И уйти пораньше хотела минут на десять-пятнадцать. Так что… Говори, что хотела.

      Ляля вежливо улыбнулась, стараясь не глядеть в ее неприятное злое лицо.

      – Ну, уйти-то пораньше у тебя вряд ли получится, – фыркнула Нина и вихляющей походкой прошла в женский зал. – Сейчас из полиции человек подойдет. Вера просила всех задержаться. Ее личная просьба!

      – Хорошо. Задержимся.

      По спине Лялечки побежали капельки ледяного пота. Прямо как-то внезапно, будто Нина ей за шиворот из опрыскивателя полила.

      – Может, порепетируем, что говорить будем?

      – Что?

      Лялечка резко обернулась и уставилась на Нину. Та нервно покусывала губы. Она могла себе позволить. Они у нее были настоящими, пухлыми от природы. Очень пухлыми.

      – В каком смысле – порепетируем?

      – В том самом, в котором ты сегодня со Светкой репетировала.

      – Ничего мы не… – Лялечка отрицательно замотала головой.

      И беспомощно оглянулась. Ну куда же Света запропастилась? Ушла уже минут десять назад, и нет ее. Кофе пьет? Так от растворимого у нее уже час назад случилась изжога. Курить она не может, потому что презирает эту вредную привычку. Где она?

      – Светку ищешь? Так она ушла. – Пухлые губы Нины расползлись в довольной ухмылке.

      – Куда ушла? – не поняла Ляля.

      – Домой ушла.

      – Как домой?

      Ляля скользнула взглядом по рабочему месту Светланы. Сумки нет. На столике прибрано. И халатик! Халатик висит на вешалке. Как же она не заметила? Курица! Вот она курица!

      – А вот так. Договаривалась с тобой, договаривалась весь обеденный перерыв, и взяла и кинула тебя. Оставила на растерзание полиции. – Нина повысила голос. – Поэтому я тебе настоятельно советую, Ляля, дружить со мной. И договориться, пока не поздно.

      – Да о чем? О чем нам с тобой договариваться, Нина? – Ляля в сердцах швырнула расчески снова в раковину.

      – О том, что станем говорить полицейским. – Нина подергала точеными плечиками. – Ты же понимаешь, что им нельзя говорить всего.

      – То есть? – Ляля выключила воду и села в клиентское кресло на своем рабочем месте.

      – Им нельзя говорить всей правды, Ляля. – Нина уставила на нее змеиные глаза. – Любое сказанное слово может быть использовано против нас. Ты это понимаешь?

      – Допустим.

      – А если понимаешь, то про звонок Натальи Павловны молчи!

      – Про какой звонок? – Ляля почувствовала,