Пластика души. Марина Крамер

стало быть, назначаем операцию на следующей неделе.

      – Вы же в отпуск собирались?

      – И собираюсь. Мажаров сделает.

      Психолог снял очки и, сунув дужку в рот, посмотрел на меня:

      – А вам не показалось, что у Матвея Ивановича… как бы это сказать… душа, что ли, не лежит к подобным операциям?

      – В каком смысле?

      – Ну, не любит он с изменениями внешности работать. Ему больше нравится восстановительная хирургия.

      – Ну и что? – пожав плечами, отозвалась я. – Он прекрасно знает правила игры. Восстановительная хирургия у нас бесплатна, а коррекционная стоит довольно больших денег, и, чтобы заниматься первым, мы должны делать и второе. И личные предпочтения хирургов тут вообще ни при чем.

      – Да я же ни на что не намекаю…

      – А мне показалось, что вы хотели меня предостеречь.

      – От чего? – удивился Евгений Михайлович.

      – Я могу ошибаться, тогда заранее прошу меня извинить, но в ваших словах я услышала намек на то, что к коррекционным операциям хирург Мажаров относится не с должным вниманием, а делает их потому, что обязан.

      – Вовсе нет! – запротестовал психолог. – Я поделился с вами личным наблюдением, ничего более. Я же не бываю в операционных, не могу оценить профессиональные качества.

      – А я, представьте, могу. И хирург Мажаров один из лучших сейчас в клинике.

      Психолог как-то странно на меня посмотрел, и я вдруг подумала, что он подозревает меня в личной заинтересованности и в том, что наши отношения с Матвеем не дают мне увидеть то, что видит он. Еще не хватало, чтобы коллеги и подчиненные подозревали меня в неадекватной оценке возможностей сотрудников!

      – Евгений Михайлович, давайте так. То, что я иногда встречаюсь с Мажаровым вне клиники, вовсе не делает меня слепой по отношению к нему. И если он станет пренебрегать своими прямыми обязанностями, я откажусь от его услуг ровно в ту же минуту, как пойму это. И никакие личные отношения не заставят меня поступить иначе, потому что репутация собственная и клиники волнует меня куда сильнее. Надеюсь, я внятно все объяснила?

      – Вполне. Я только не понял, с чего вдруг вы начали оправдываться, словно я вас в чем-то уличил?

      Я слегка растерялась – а ведь и правда, с чего бы мне оправдываться?

      – Евгений Михайлович, ну, мы ведь поняли друг друга, да? – уклонилась я от ответа.

      – Аделина Эдуардовна, вам, мне кажется, действительно пора в отпуск, – вздохнул психолог. – Нельзя столько работать, а особенно если вы сами после травмы. Кстати, вы прекратили ко мне приходить с этим вопросом.

      – Мне показалось, что мы закончили. Меня не преследуют кошмары, я нормально сплю, никакие мысли не мучают – ну, кроме тех, что связаны непосредственно с работой. Так к чему мне занимать ваше рабочее время?

      – Я, конечно, не могу настаивать, но порекомендовал бы все-таки еще несколько сеансов.

      – Давайте так договоримся. Я сейчас в отпуск съезжу и, если вдруг почувствую необходимость, непременно к вам приду,