Битва за Рим. Колин Маккалоу

Гордия у троглодитов – к счастью, живыми и невредимыми.

      – Как удачно! – откликнулся Марий.

      Вошел Гордий; за руку он вел мальчика лет десяти. Самому Гордию было уже за пятьдесят. И мальчик, и он были одеты по греческой моде; оба почтительно застыли у подножия возвышения, на котором восседали Марий с Митридатом.

      – Ну, молодой человек, как поживаешь? – обратился Марий к мальчику.

      – Хорошо, благодарю, Гай Марий, – ответил ребенок, настолько похожий ликом на царя Митридата, что его можно было принять за портрет самого Митридата в юные годы.

      – Так твой брат мертв?

      – Да, Гай Марий. Смертельная болезнь сразила его здесь, во дворце, два месяца назад, – ответил маленький попугай.

      – И теперь ты – царь Каппадокии?

      – Да, Гай Марий.

      – Тебе нравится быть царем?

      – Нравится, Гай Марий.

      – Тебе достаточно лет, чтобы править?

      – Мне помогает дедушка Гордий.

      – Дедушка?

      Гордий улыбнулся; улыбка получилась не из приятных.

      – Для всех я – уже дедушка, Гай Марий, – со вздохом ответил он за мальчика.

      – Понятно. Благодарю тебя за аудиенцию, царь Ариарат.

      Мальчик и провожатый с изящным поклоном удалились.

      – Мой Ариарат – славный мальчуган, – проговорил Митридат тоном нескрываемого удовлетворения.

      – Твой Ариарат?

      – В метафорическом смысле, Гай Марий.

      – Он – вылитый ты с виду.

      – Правильно, ведь он – сын моей сестры.

      – Мне известно, что в вашем роду приняты родственные браки. – Марий шевельнул бровями, однако этот знак, столь понятный Луцию Корнелию Сулле, ничего не сказал Митридату. – Что ж, выходит, каппадокийские дела улажены, – бодро произнес Марий. – Из этого следует, что ты уведешь свою армию назад, в Понт.

      Царь вздрогнул:

      – О нет, Гай Марий. Каппадокия пока еще нетвердо стоит на ногах, к тому же этот мальчик – последний в роду. Лучше будет, если я оставлю армию здесь.

      – Нет, лучше бы тебе увести ее домой!

      – Этого я сделать не могу.

      – Можешь!

      Царь затрясся так, что зазвенел его панцирь.

      – Ты не вправе диктовать мне, что делать, Гай Марий!

      – Вправе, – твердо и спокойно парировал Марий. – Нельзя сказать, чтобы для Рима этот уголок мира имел первостепенное значение, однако если ты будешь держать оккупационные войска в странах, которые тебе никоим образом не принадлежат, то могу заверить тебя, царь, что Рим проявит должный интерес и к этим краям. Римские легионеры состоят из римлян, а не из каппадокийских крестьян и сирийских наемников. Уверен, что тебе не хочется встретить здесь римские легионы. Но если ты не уйдешь восвояси, царь Митридат, этой встречи тебе не миновать! Это я тебе гарантирую.

      – Ты не можешь этого гарантировать: ты не у дел.

      – Я – римский консуляр, поэтому могу говорить так – и говорю.

      Митридат разгневался не на шутку; впрочем, Марий