Название | Распутин. Вера, власть и закат Романовых |
---|---|
Автор произведения | Дуглас Смит |
Жанр | Биографии и Мемуары |
Серия | Путешественники во времени |
Издательство | Биографии и Мемуары |
Год выпуска | 2016 |
isbn | 978-5-04-088804-7 |
Впервые Берладская побывала в Покровском в апреле 1907 года. Она провела с Распутиным и его семьей четыре месяца, «училась, как жить». Это был замечательный опыт, и она вернулась в ноябре. Однако, в отличие от трех других женщин, Берладская изменила свое мнение о Распутине, и ее слова использовались для того, чтобы и других отвратить от него5.
К середине ноября Распутин вернулся в Петербург. Как-то вечером Николай пригласил на ужин в Александровский дворец в Царском Селе свою сестру, великую княгиню Ольгу Александровну. Когда ужин закончился, Николай пригласил Ольгу познакомиться с русским мужиком. Они поднялись наверх. Дочери Романовых и цесаревич Алексей уже были в белых пижамах, и няни укладывали их спать. В центре комнаты стоял Распутин:
«Когда я его увидела, то почувствовала излучаемые им ласку и тепло. По-моему, дети его любили. В его обществе они чувствовали себя совершенно непринужденно. Помню их смех при виде маленького Алексея, который скакал по комнате, воображая, что он зайчик. Неожиданно для всех Распутин поймал ребенка за руку и повел его к нему в спальню. За ними последовали и мы с Ники и Алики. Наступила тишина, словно мы оказались в церкви. Света в спальне Алексея не было, горели лишь свечи перед чудными иконами. Ребенок стоял, не шевелясь, рядом с рослым крестьянином, склонившим голову. Я поняла, что он молится. Картина произвела на меня сильное впечатление. Я поняла также, что мой маленький племянник молится вместе с ним. Я не могу всего объяснить, но я была уверена, что этот человек совершенно искренен».
Когда детей уложили, взрослые спустились в лиловую гостиную, чтобы поговорить.
«Мне стало понятно, что Ники и Алики надеются на то, что я почувствую расположение к Распутину. Конечно же, я была под впечатлением сцены в детской Алексея и видела искреннюю набожность сибирского крестьянина. Но, к сожалению, не смогла заставить себя отнестись к нему с симпатией.
Он никогда не производил на меня гипнотического влияния. Не думаю, что в его личности было что-то непреодолимое. Если уж на то пошло, то я находила его довольно примитивным. […] В первый же вечер я заметила, что он перескакивает с одного предмета на другой и очень часто приводит цитаты из Священного Писания. Но это не произвело на меня ни малейшего впечатления… Я достаточно хорошо изучила крестьян и знала, что очень многие из них помнят наизусть целые