Delirium tremens. Александр Николаев

аздосадовано отбросил от себя служебную записку, – Знаешь, Эндрю, прочитав ее отчет, я подумал, что это шутка. Что девочке в отпуск пора. Переутомилась! А ты реально пришел ко мне с этим?! Давай поговорим спокойно. Давай поговорим здраво. С другим бы я и няньчиться не стал, но мы с твоим отцом были не просто друзьями. И в память о нем, я должен… нет, просто обязан, оградить тебя от такого необдуманного, опрометчивого шага. От ошибки. Ведь, ты же мне не чужой. Я отношусь к тебе, как к сыну. То, о чем ты просишь – это… черт… да, это безумие! Это блеф. Это карточный перебор. Никто и никогда не даст тебе денег на эту… эту авантюру! – старое, похожее на подкову, кресло раздраженно взвизгнуло, отполированной временем, рыжей кожей – Салли размашисто, «в сердцах», хлопнул тоненькой папочкой небогатого досье по такому же старому, рыжему, изрядно потертому местами столу, – Вот все, что есть по твоему Зобину! Но и этого хватит, чтобы отказать. Окончательно. Бесповоротно. И давай не будем продолжать этот, ни к чему не обязывающий, разговор!

      «Актеришка из тебя никудышный,» – избыточная доля драматизма и театральность жеста шефа, приложившего папкой по столу, позабавили Эндрю, но от подступившего смешка он удержался:

      – Послушай, Салли, мне не очень-то хочется тебя уговаривать. Знаешь, я бы мог обойтись и без твоей визы. Мог вообще не ставить тебя в известность. Но я пришел к тебе. И, как ты правильно заметил, не только, как к шефу. Мы же знакомы тысячу лет! Я пришел к тебе, как к другу. Как к отцу. Пришел за пониманием и поддержкой. Пришел, потому что уверен: ты не лукавил, расплескивая комплименты моему чутью на приеме в посольстве. А я чувствую тут удачу… Пришел, потому что ты подпишешь это, – Эндрю Маккинли небрежным щелчком подтолкнул листок служебной записки поближе к боссу.

      – Ты меня не слушаешь! Точнее, не слышишь! – Салли брезгливо отпихнул от себя эту бумажку и выдернул содержимое папки. Но читать не стал. Он и так все помнит, – Ему сорок пять лет, и он – никто! Лузер! Жалкий инженеришка в заштатной лаборатории убогого провинциального университета! Единственный достоверный факт из жизни которого – это пребывание в психиатрической клинике! А после, двадцатилетний провал – о нем не было ни слуху ни духу. Ты понимаешь, за кого ты просишь?

      Ни званий, ни степеней, ни публикаций… Ни одного патента. Ничего! Пустое место. И на этом пустом месте, вдруг, как кролик из шляпы – готовый прототип, который наши гении негарантированно обещают не раньше, чем в следующем десятилетии? Ты понимаешь, что это – по меньшей мере странно? А я бы сказал – подозрительно.

      – Понимаю. Подпиши. – Эндрю в третий раз придвинул к нему служебную записку и, видя короткое замешательство шефа, улучил момент продолжить главное, – А теперь, подробности встречи. Сибирячка оказалась права. Более того, аккумулятор оказался даже меньше, чем я ожидал. Литий ионный… – он на мгновение прикрыл глаза, воскрешая детали, – плоский такой, в металлизированной пленке, одна надпись на китайском, штрих-код, три и семь десятых вольта, десять тысяч миллиампер. Генератор в кожухе – пластиковая коробочка – около фута в длину, четверть фута в ширину и не более дюйма в толщину. С источником света ничего не ясно и заглянуть внутрь не было никакой возможности: корпус заклеен. На выходе из генератора волновой световод. На вид – кусок обычного сетевого оптоволокна, пару футов в длину, не больше. Преобразователь залит компаундом, под которым проглядывает катушка из толстого провода на ферритовом кольце и довольно массивный радиатор, предположительно из меди. По элементной базе сведений никаких нет, но думаю – там ничего удивительного… За радиатором, на преобразователе два внушительных зажима, похоже от автомобильного зажигания. Вот, пожалуй, и все. В них был вставлен электрод – кусок медного провода большого диаметра… Хм, с десятую дюйма, не тоньше! А потом, он подключил аккумулятор к генератору обычными тоненькими проводочками, просто приложил их к клеммам и… – пшик! – электрод сгорел мгновенно, буквально вспыхнул, разбрызгав капли расплавленного металла. Испортили скатерть на столе…

      – Фокус. И не более.

      – Если бы я не видел своими глазами – это первое, что пришло бы мне на ум. Но я крутил эту штуковину в руках. Салли, это не фокус!

      – Поверь мне, я тоже всякое повидал на своем веку. Это фокус, мистификация, обман с целью вытянуть из нас деньги. В этой стране верить в такие вещи – по-детски наивно. Ты недавно здесь и многого еще не понимаешь.

      – Салли, если это обман, то он появился задолго до того, как в нем возникла реальная необходимость. Вопрос – зачем? Нашему интересу к этой теме только четыре месяца, а устройство, по отчету Сибирячки, существует около пяти лет.

      – Обман, даже если он с бородой, не перестанет быть обманом. Были, вероятно, интересующиеся и до нас. Я, как ты, конечно, в Массачусетсе не учился, но даже моих скромных познаний достаточно, чтобы понять, какой силы ток должен протекать в электроде! Мгновенно! И без падения напряжения! Сотни ампер! А это, при исходных данных, что ты обозначил – невозможно. Нонсенс. Фикция! Какие КПД и быстродействие должно иметь такое устройство? При таком слабом источнике? Это обман! – он перевел дух, промокнул