Дитя подвала. Александр Варго

чтобы моя семья видела меня в таком виде.

      «Семья? Пожалуй, сложно назвать семьей подсевшую на «колеса» жену со стеклянными глазами… И бледного сыночка со взглядом волчонка, из которого клещами слово не вытянешь», – подумала Мария. Вслух же она произнесла:

      – А как же «Логово»? Ведь там куда комфортнее.

      Малышев закурил, в спертом воздухе поплыли едкие струйки дыма. Он закашлялся.

      – Дерет с непривычки? – полюбопытствовала Мария без тени сочувствия.

      – Дерет. Что касается «Логова»… Сюда было ближе, – откашлявшись, проговорил Сергей. – И потом, ключи от наших подземных апартаментов все равно остались у меня дома.

      Она вздохнула, двигая в сторону любовника свернутый пакет:

      – Здесь спортивный костюм. Обувь, надеюсь, не нужна?

      Малышев покачал головой, выпуская жемчужное облачко дыма.

      – Я могу переодеться прямо сейчас, если тебя так смущает запах от моих джинсов, – предложил он.

      – Почему ты не звонил мне раньше? Я… – Мария запнулась, будто с разбега ударившись о невидимое препятствие. – Я скучала, – добавила она тише, будто смущаясь этим признанием.

      Сергей тяжело поднялся и встал у наглухо заколоченного окна.

      – Тяжело привыкнуть, что здесь доски вместо стекла, – сообщил он, глубоко затягиваясь. – Я очень редко бываю тут. Иной раз думаешь – приеду, а кругом одни развалины. Или еще хуже – обугленные головешки… Говорят, скоро в этих местах будет проходить скоростная трасса. Благодаря новой дороге не придется тащиться транзи…

      – Ты слышал? – повысила голос Мария, перебив его. – Я скучала по тебе, сукин сын! Засранец хренов!

      Малышев повернулся к застывшей на табуретке женщине.

      – Мог бы и поцеловать меня, – прошептала она.

      Сделав очередную затяжку, Сергей затушил окурок прямо об мозолистую кожу ладони и подошел к Марии. Демонстративно положил испачканную пеплом руку на ее грудь, топорщившуюся сквозь тонкий свитер.

      – Пошли, погремим костями, сучка, – промолвил он, ущипнув ее за сосок. – Я же вижу, ты меня хочешь.

      – С чего ты решил? – с вызовом спросила Мария, убирая руку мужчины.

      – Твой чудный ротик слегка приоткрыт, – улыбнулся Малышев. – Губки влажные… Понимаешь? Твое тело говорит само за себя. Это неосознанная имитация твоей киски.

      Мария отвела горящий взгляд, поймав себя на мысли, что этот человек читает ее, словно раскрытую книгу.

      – По этой причине женщины и красят губки в красные тона. Ведь влагалище при возбуждении наливается кровью и краснеет, – пояснил Сергей.

      – Ну да, – угрюмо отозвалась Мария. – И если у меня насморк и я дышу ртом, все равно я тебя хочу, верно?

      – В моем случае – да, – хихикнул Малышев.

      – У меня сегодня течка, – предупредила она.

      Сергей коснулся пальцами распухшего носа, скривился.

      – Это меня только возбуждает, – сообщил он, заговорщически подмигивая. – Люблю, когда вокруг море крови. Идем, ты не отвертишься. Я же вижу, ты от нетерпения готова из