Проклятая нимфа. Кристина Логоша

илось вырывать каждый новый глоток воздуха. Мы настолько близки, что только одежда мешает нам слиться воедино. В бешеной гонке стаскивала с него футболку, обнажая совершенное тело. Напряжение росло в сумасшедшей прогрессии. И наплевать, что был день, а мы сидели на заднем сиденье его «Porsche».

      Руки Леама вели сражение с застёжкой моего бюстгальтера, но упёртое кружево не поддавалось. Он осыпал поцелуями мою шею, от чего я дико трепетала. Нежно прикусывал мочку уха, нашёптывая:

      – Ты – моя…

      Низ живота сводило в чудовищном спазме, требовавшем немедленного продолжения…

      ***

      Сейчас

      Противный будильник возвращает в серую реальность, лишая последних радостей. Лениво открываю глаза, стараясь угомонить разгулявшиеся воспоминания. Как же не хочется вставать и идти на работу… Сегодня же суббота! Работать в выходной – мучение, выдуманное лично Эринниями¹. Единственное оправдание субботнему издевательству: заказчики – высшие боги². Для таких и в новогоднюю ночь под бой курантов придётся трудиться.

      Сонная бреду на кухню за чашечкой живительного кофе – без горячей чёрной жидкости не смогу проснуться. Пока греется вода, на автомате собираюсь на встречу: душ, макияж, одежда – каждый день одно и то же. Шум кипящего чайника выводит из оцепенения. В не застёгнутом платье бегу в кухню, но уже у самого порога слышу, как он жалобно замолкает. Вхожу и вижу, как «хищная акула» пьёт кофе из моей любимой чашки:

      – Астрит! Это моя чашка! Из неё пью только я!

      Подруга не реагирует на мой комментарий. С огромным удовольствием нимфа делает глоток.

      – Не кипятись, Теар. Сдалась тебе именно это чашка. Возьми другую.

      – Я бы взяла другую, если б она была. Какая-то лентяйка забыла про дежурство, и вся посуда стоит грязная второй день.

      Астрит стоит у окна с видом, будто говорю не про неё. Делает ещё один издевательский глоток.

      – Чашка с кофе – моя. Я её выстрадала, слушая, как ты полночи звала Леама.

      От её слов заливаюсь краской, но вовремя восстанавливаю самообладание. В голове рождается разгромная речь, но следующая фраза Астрит сводит все на нет:

      – Теар, ты, кажется, опаздываешь, – указывает на настенные часы.

      Вот зараза! Она права: ещё немного – и я опоздаю! Махнув на Астрит рукой, на бегу застёгиваю платье. Попытка по-быстрому обуть туфли завершилась падением. Слышу за спиной звонкий смех.

      – Ты хоть там не рухни! – подруга вышла проводить меня с чашкой в руке. – Не переживай ты так, успеешь.

      – Конечно, чего переживать? Я же еду в особняк высших богов. Надеюсь, они меня не сожрут, и я вернусь живой.

      Уже берусь за ручку двери… но нет, я так не могу! В два шага приближаюсь к Астрит и, выхватив чашку, – залпом допиваю кофе до дна.

      – Эй! – возмущается подруга.

      – Ничего, от кофеина темнеют зубы. Ты мне ещё спасибо должна сказать! – кричу, сбегая по лестнице.

      Около меня остановилось такси. Жёлтая машина и черные шашечки – классическое оформление нью-йоркских извозчиков. Водитель – темнокожий добряк в смешной шапке.

      – Куда едем, мисс?

      – На первый пирс возле Бруклинского моста, пожалуйста.

      Машина трогается, а я заворожённо смотрю на Бруклин-Хайтс – самый красивый район Бруклина. Окна нашей квартиры на третьем этаже выходят на Верхний нью-йоркский залив и нижний Манхеттен. Всё же ради того, чтобы лицезреть великолепие бурлящего мегаполиса, можно потерпеть тесную квартиру с тремя соседками.

      Восемь утра – час-пик, хоть и суббота. Меня ждут на Лонг-Айленде. На такси добраться не реально – можно до обеда простоять в пробках. На метро – замучаюсь с пересадками. Да и вообще – не люблю метро, оно меня сильно угнетает, давит близостью тартара³. Другое дело – паром! Сел на маршрут Рокуэй – и встал на пирсе Лонг-Айленда. Лёгкое колыхание вод, приятный бриз и никакой давки. Не жизнь, а романтика! Главное – не опоздать: паром ходит строго по расписанию. Не успела – привет, метро!

      В этот раз мне повезло – я забежала на борт в последнюю минуту. Паром плавно рассекает воду, но мой взгляд прикован к суше. На противоположном берегу – Нью-Йорк, ритм жизни которого сметает препятствия на своём пути, и только я, идущая против природы, следую своим целям. Уже год как моё сердце не бьётся – оно проклято. Внешне во мне ничего не изменилось: хожу, ем, улыбаюсь… Но всё словно в пелене, мешающей жить полной жизнью. Весь этот год я ищу ответы на вопросы, которые даже не имею права задавать.

      Паром пришвартовался к пристани. Ещё десять минут на такси – и я на месте, в самом дорогом районе самого дорого города, где живут самые знаменитые люди и боги. А где ещё может жить клан одного из страшных и опасных Верховных Богов⁴?

      Входные ворота открываются со скрипом, впуская на территорию виллы. Ступаю в лаковых туфлях по брусчатке, но хочется

1

Эриннии – низшие божественные существа, главная цель которых доводить до безумия пытками умерших. «Проклятье Эриннией!» – ругательство. Аналог, которого: «Вот, черт!»

2

Высшие боги – потомки от союза Верховных Богов с истинных богами или низшими божественными существами. Магически сильны. Третьи в иерархической лестнице.

3

Тартар – глубочайшая бездна под царством Верховного Бога Аида, куда ссылают самые грешные души.

4

Верховные Боги – основатели и создатели вселенной.