Ночная смена. Денис Александрович Игумнов

мерзания. На семинарах я перестал бывать, а на лекциях появлялся исключительно под мухой. Мне так всё надоело: друзья-эгоисты, моя девушка-неврастеничка, агония сессии и самодовольные преподаватели, что строить из себя дурака и косить под тяжелобольного энурезом слабоумного не стал, а решил честно отслужить в войсках моего профессионального профиля.

      В нашей славной армии мои мозги быстро встали на место (в этом мне сильно помогли старшие товарищи и бравые командиры), тем более я служил в родных войсках РХБЗ (радиационной, химической и биологической защиты). Все-таки армия сильно меняет человека, делает из него в кратчайшие сроки самостоятельного, независимого от обстоятельств настоящего мужчину, во всяком случае, так произошло в моем случае. Теперь после службы, повзрослев и поумнев, я понял: хочешь быть независимым – зарабатывай деньги. Хотя в своей жизни не работал и минуты, меня это не пугало. Каким бы ни был природным лентяем, мне нужно есть, одеваться, развлекаться и, наконец, как апофеоз всей моей жизненной программы, жениться. Хорошо еще, что у меня была собственная квартира. Мать разошлась с отцом, когда мне было тринадцать лет. Прожил он после этого недолго, всего три года. Умер отец рано, не достигнув и пятидесятилетнего рубежа. Он злоупотреблял алкоголем, мало ел, плохо спал, работая финансовым аудитором, испытывал постоянный, непрекращающийся стресс. В конце концов водка и нервы сделали свое черное дело – инфаркт. После его смерти мне досталась однокомнатная квартира на Бауманской. Неплохо, правда? Вернувшись из армии, я сразу там поселился. Мама повздыхала по своему непутевому сыну, но что делать, мальчик повзрослел, ему пора жить отдельно, заводить собственную семью. Работая врачом-офтальмологом в обычной районной поликлинике, это она понимала хорошо. Зарплату государство платило исправно, поэтому сбережения у нее были. Всласть покуролесив на ее деньги сто дней после дембеля (это я еще в части задумал, что гулять буду ровно сто дней), решил: всё, хватит. А то засосет, не выберешься.

      Очнувшись от алкогольного дурмана и осмотревшись кругом, мне предстояло проанализировать создавшееся положение. Образование ограничивалось одиннадцатью классами, институт я не окончил (вот идиот!) и, видно, уже не окончу. Специальности у меня нет, зато есть запросы, надо сказать, нехилые такие запросы. Хотелось и машину иномарку, и отдыхать в Европе, и квартиру большего размера, и дачу в ближайшем Подмосковье. Парень я не глупый, хорошо физически развитый – спасибо армии и увлечению тайским боксом. Директором в Газпром меня не возьмут. Но надо же с чего-то начинать. Обзвонив всех знакомых и просмотрев кучу объявлений о работе, я уяснил, что самым реальным для меня будет устроиться простым охранником. Не особо впечатляет, да? Что делать, главное – ввязаться в бой, а там посмотрим. В этом сомнительном изречении для меня заключалось более половины всей житейской мудрости.

      Узнав о моем желании найти работу, мама тоже приняла активное участие в поисках. Результатом совместных усилий стало неожиданно выгодное, хотя бы по деньгам, предложение. Оно, конечно, было не совсем обычным, но привередливым мне, в силу вышеизложенных обстоятельств, становиться никак не с руки. Знакомый матери, главврач городской клинической больницы № 29, предложил устроить меня охранником в судебно-медицинский морг при больнице. На первый взгляд, весьма сомнительное предложение, и все-таки оклад в размере пятидесяти тысяч рублей сразу же снимал лишние вопросы. Охраной усопших занималось охранное агентство «Аметист», являвшееся независимой от больницы структурой. Между ним и лечебным учреждением был заключен договор, в соответствии с которым осуществлялась охранная деятельность на территории больницы и в морге. Естественно, связи между главврачом и руководством агентства были более чем прочными. За меня попросили – и вуаля! После формального разговора с директором агентства я становлюсь охранником. Итак, с понедельника приступаю к работе. Правда, в разговоре с директором выяснился один нюанс.

      Центральный офис располагался почти в центре города, на Новинском бульваре. Пришел я туда точно в назначенное мне время. Переступив порог кабинета начальника, представился:

      – Добрый день. Иван Белов, мне назначали на двенадцать часов.

      – А, да-да. Заходи, Иван Белов. Присаживайся, – начальник указал рукой на один из стульев рядом с его письменным столом.

      Обстановка кабинета не претендовала на роль изысканной. Окно закрывали белые жалюзи, черный письменный стол, легкие и прочные алюминиевые стулья. На стенах висели какие-то дипломы, лицензии, грамоты. На полную катушку работал кондиционер, так что в кабинете, по сравнению с августовской температурой на улице, было довольно свежо и даже холодновато. На столе, кроме компьютерного монитора, стояли две фотографии в стеклянных рамках. Кто на них застыл в памятных вековых позах, с моего места видно не было. Хозяином этой нехитрой, я бы сказал спартанской, обстановки оказался мужик средних лет, по выправке – бывший военный, уже начинающий лысеть, крепко сбитый, красномордый и короткошеий. Звали его Степан Егорович Самохвалов.

      – Что, отслужил и решил начать трудиться?

      – Да, погулял, хватит. Надо устраиваться в жизни.

      – Доброе дело. Правильно. В каких войсках служил?

      – РХБЗ.

      – Ууу.