Машина пространства. Опрокинутый мир. Кристофер Прист

не в голоде.

      – Тогда в чем же?

      – Не могу вам сказать.

      – Но вам известна причина?

      Амелия кивнула.

      – Если вы сообщите ее мне, я постараюсь придумать, как вам помочь.

      – Вы не можете мне помочь, Эдуард. Я сейчас приду в себя.

      Я опустился перед девушкой на песок и положил руки ей на плечи.

      – Амелия, мы просто не знаем, сколько нам еще идти. И мы никуда не дойдем, если вы больны.

      – Я не больна.

      – Мне сдается, что это не так.

      – Я испытываю определенные неудобства, но я вполне здорова.

      – Тогда будьте добры, держите себя в руках, – бросил я.

      Моя озабоченность неожиданно для меня самого обернулась раздражением. Амелия помолчала немного, потом, опираясь на мою руку, поднялась и сказала:

      – Ждите меня здесь, Эдуард. Я долго не задержусь.

      Забрав у меня ридикюль, она медленно двинулась к зарослям. Осторожно протиснулась меж молодых кустиков на опушке, шагнула вглубь, к более высоким растениям. А достигнув их, обернулась, взглянула в мою сторону, затем пригнулась и скрылась из виду. Я встал спиной к Амелии, догадавшись наконец, что она ищет полного уединения.

      Прошло пять минут, семь, десять – она не показывалась. Через четверть часа я начал беспокоиться. С тех пор как Амелия исчезла в зарослях, кругом повисла могильная тишина. Но, невзирая на растущую тревогу, я понимал, что уважение к спутнице обязывает меня подождать еще. Я ждал, судя по часам, более двадцати минут, когда до меня донесся неуверенный голос:

      – Эдуард!..

      Не в силах дольше сдерживаться, я бросился сквозь красные заросли напролом туда, где видел Амелию в последний раз. Меня терзала мысль, что на нее обрушилось какое-то страшное несчастье, – но никакое воображение не могло подготовить меня к тому, что открылось моему взору. Я замер как вкопанный и тут же отвел глаза: Амелия сняла с себя юбку и блузку и осталась в одном белье. Правда, она подняла юбку перед собой, пытаясь как-то заслоняться от меня; в глазах у нее читались мольба, испуг и откровенное замешательство.

      – Эдуард, у меня ничего не получается. Пожалуйста, помогите мне…

      – Что случилось? – вскричал я в изумлении.

      – У меня слишком тугой корсет. Я едва дышу. Но никак не могу развязать шнурки… – Она громко всхлипнула и продолжала: – Я не хотела, чтобы вы догадались, но я же не была одна ни минуты со вчерашнего дня. Я задыхаюсь от боли. Ради всего святого, помогите мне…

      Не стану отрицать, что патетичность ее выражений меня слегка позабавила, но я подавил улыбку и шагнул вперед, чтобы очутиться у Амелии за спиной.

      – Что я должен делать?

      – Развязать шнурки. Они должны быть завязаны внизу бантиком, но я нечаянно затянула узел…

      Присмотревшись, я понял, что она имеет в виду. Я вцепился в узел ногтями и распутал его, в общем, без особого труда.

      – Ну вот, – произнес я, отворачиваясь. – Готово.

      – Будьте добры, расшнуруйте меня, Эдуард. Я сама не смогу дотянуться.

      Чувства,